"Валерий Роньшин. Разговоры Христолюбова с ламповым приемником 1957 года выпуска" - читать интересную книгу автора

себе иметь ложку, кружку, питание на два дня. Форма одежды - полевая! Все,
бля!
- Хорошо, - покладисто кивает Христолюбов. - Я приду.
- Не - хорошо! А - так точно, бля! - орет в трубку военком Грязев.
- Так точно, - шепчет Христолюбов.
- То-то же. Я тя научу любить с-свободу и р-р-родину нашу, бля!
ТУ - ТУ - ТУ - ТУ - ТУ... Короткие гудки...
Христолюбов трубку испуганно кладет. И - шмыг в туалет. Здесь тоже для
него островок отдохновения. Сидит Христолюбов, а перед носом у него три
кулька. И во всех - клочки рваной газеты. Кто что выписывает. У семейства
Уткиных лежит "Правда" Раиса предпочитает "Московский комсомолец". Старый
коммунист Берлянд пользуется только "Советской Россией".
А Христолюбов ничего не выписывает. Поочередно ворует то у семейства
Уткиных, то у Раиски, то у старого коммуниста Берлянда. Сейчас он читает
клочок "Московского комсомольца".
"Здравствуй, дорогая редакция, - написано там. - Я полюбила одного
мальчика. Он обещал на мне жениться, а потом куда-то исчез. И мне пришлось
делать аборт. Потом я полюбила еще одного мальчика. И мне опять пришлось
делать аборт. Узнав об этом, мой папа начал пить и упился до смерти. Моя
мама пошла работать проституткой, чтобы мы могли как-то сводить концы с
концами, потому что мой младший братик Алеша наркоман, а наркотики очень
дорого стоят. Я же разочаровалась в мужчинах и стала пассивной лесбиянкой.
Что мне делать дальше? Прямо жить не хочется. Катя. Ученица 6 "б" класса".
Кате отвечал доктор психологических наук А.В. Наумов. "Дорогая Катя, -
писал доктор. - Как я вас понимаю, хоть и принадлежу к другому поколению! У
меня тоже все через пень-колоду. Бабушку с дедушкой раскулачили. Отца
расстреляли в 1937 году. Мать в 1952 году. Жена пошла туда же, куда и ваша
мама. Сам я активный гомосексуалист. И мне тоже не хочется жить. Лично я
решил повеситься, что настоятельно рекомендую и вам. Но сначала окончите
школу..."
...Вдруг туалетная дверь бешено заплясала на давно расхлябанных петлях.
- Христолюбов! - Раиса кричит нетерпеливо. - Опять ты в туалете!
- Сейчас! Сейчас! - спешит Христолюбов, весь красный от напряжения.
- Христолюбов! Ты же знаешь, что я не могу терпеть! - бьется Раиса о
дверь.
- Сейчас! Сейчас! - бормочет Христолюбов. Он знает! Он знает об
отчаянных раискиных попытках похудеть, о ее лечебном голодании, которое она
мужественно выдерживала 10 дней, а потом сбежала домой и стала есть, есть,
есть... и тогда к ней применили новейший способ, разработанный нашими
медиками. Ей вырезали часть кишечника, и теперь пища не успевала
перевариваться, и можно было есть сколько угодно и не толстеть. Больше
половины вылетало непереваренным...
Христолюбов пулей выскочил из туалета, стараясь не встречаться с
Раиской взглядом. После такого нечеловеческого напряжения он прямо-таки без
сил рухнул рядом со своим приемником. И верный приемник дал ему силы.
Заговорил Христолюбову в ухо приятным женским голосом:
- Доброй всем ночи. Здравствуйте. Сейчас без пяти четыре. Время, когда
к нам чаще всего приходит смерть! На секунду представьте, сколько людей
умерло в тот самый момент, когда я произношу эти слова. Кстати, у нас
сегодня в гостях поэт-концептуалист Вячеслав Панаев. Вячеслав, если я не