"Борис Савинков. В тюрьме (Посмертный рассказ)" - читать интересную книгу автора

Яголковский спешил окончить допрос и вернуться домой. Теперь он тоже был
убежден, что "обвиняемый" ничего не знает и заврался зря в показаниях. А
если так, то и возиться с ним нет расчета... Он наклонился к столу и начал
быстро писать: "По постановлению тройки коллегии гражданин Василий Гвоздев
высы..." Но полковнику Гвоздеву пора было действовать. Он схватил бутылку.
Секунду подержал ее на весу, как бы пробуя ее тяжесть и не смея решиться.
И вдруг размахнулся и, стиснув зубы, изо всей силы ударил по голове.
Бутылка, звеня, разбилась. Яголковский охнул и грудью упал на стол.
Полковник Гвоздев увидел проломленный череп, залитое кровью лицо и
разбрызганные на зеленом сукне осколки.
Пропуск у мертвого Яголковского был в кармане. Но о пропуске
полковник Гвоздев забыл. Он не знал, чем вытереть мокрые руки. Они мешали
ему и пахли вином... "Как же быть?.. Как же быть?.." В соседней комнате не
было никого. Он повернулся и бросился в коридор. Перепрыгивая через
ступени, он почти скатился по лестнице вниз, все ниже и ниже, - как ночью,
тогда, во сне. На последней площадке он перевел на мгновение дух и кинулся
наугад направо. Он бежал теперь без цели и смысла. Уже раздавались крики и
гулкий топот сапог. И, не рассуждая, больше всего боясь оглянуться назад,
он толкнул тяжелую дверь. Он увидел облако табачного дыма и в синем дыму
незнакомых людей. Их было много. Они с шумом отодвинули стулья и
уставились на него - на его окровавленные руки.
Сопротивляться он не хотел и не мог.
Он пришел в себя у начальника в кабинете. Он сидел на диване, а
начальник протягивал ему стакан с холодной водой. Но зубы его стучали и
лязгали о стекло. И все еще пахло вином.
- Вы в состоянии говорить?
- Да... Товарищ, поймите... Нервы...
- Ну-с?
- Я был не в силах...
- Что не в силах?
- Не в силах больше терпеть... Одиночка... И все время ожидаешь
расстрела...
- Какого расстрела?
Полковник Гвоздев посмотрел непонимающими глазами. Что-то больно
кольнуло сердце... "Как? Неужели?.. Что же это такое?.." И он, волнуясь,
начал говорить о мучительной тишине, о том, что он "живой человек".
- Поймите же, поймите, товарищ... Разве так можно?.. По чести и
совести... Я... - Он закрыл руками лицо и всхлипнул. - Я извиняюсь...
Начальник поморщился. Болвана освобождают, а он... И что за глупое
бегство?
Оттого, что начальник не приказал его увести, а главное, оттого, что
он внимательно слушал, полковник Гвоздев снова принялся лгать, как лгал на
допросах. Теперь он винил Яголковского в покушении. Он винил его в
пристрастии, в высокомерии, в грубости, в нравственных пытках... И чем
дальше он говорил, тем больше верил в свою правоту и тем сильнее
разгоралось желание убедить и спастись.
- Только на вас... Только на вас полагаюсь, товарищ... Теперь я все
расскажу... Всю правду... Я не хотел рассказывать под угрозой... А вам я
все расскажу...
Полковник Гвоздев остановился и прочел в глазах начальника презрение.