"Наталия Рощина. Линия судьбы " - читать интересную книгу автора

поднятый вопрос был слишком важен, во-первых, и касался не только его,
во-вторых. Андрей Александрович никак не ожидал от дочери такой
напористости, такой смелости: она позволила себе категорически настаивать на
своем! Ему даже понравилось, как блестели ее глаза и нервно подрагивали
губы, когда она приводила свои доводы. Он видел в ней самого себя. Он словно
ждал, что она сорвется и покажет им свое истинное лицо. Он провоцировал ее!
Хотя Ксении уже было двадцать, он, как отец, отдавал себе отчет в том, что
совсем не знал ее. По своему глубокому убеждению он считал, что воспитание
дочери - дело исключительно женское, и всячески старался все эти годы
увиливать от воспитательного процесса, да и от самого общения тоже. Тем
более что он вообще никогда не планировал обзаводиться детьми. Появление
Ксении - инициатива исключительно ее матери. Андрей Александрович просто
смирился с этим фактом. Испытывая в глубине души досаду, что единственным
ребенком не стал мальчик, Андрей Александрович как будто совсем забыл, что у
него есть дочь. Порой он ненавидел ее за то, что она лишила его абсолютного
обладания женой. Ксения наполнила его жизнь разъедающей изнутри ревностью.
Из-за нее отношения в семье были напряженными и едва ли даже теплыми. Всю
вину Андрей Александрович возлагал на нежеланную дочь. Поэтому, чтобы лишний
раз не распаляться, он предпочитал не замечать ее вовсе. А теперь он
испытывал удовольствие, наблюдая, как краснеют от негодования щеки Ксении.
Он подставит ей не одну подножку, пусть будет уверена. Широков злорадно
посмеивался: она испортила ему жизнь, а он в долгу оставаться не привык.
Взрослея, девочка разобралась в отношении к ней родителей, но не могла
понять причин этого. Мать души в ней не чаяла, но ее любовь всегда была
полна необъяснимой грусти и жертвенности. Взгляд ее всегда был потухшим, на
лице - выражение усталости, обреченности. Хотелось встряхнуть ее,
растормошить и увидеть, как сияют ее небесно-голубые глаза. Это стало
навязчивым и невыполнимым желанием Ксении. Девочка доходила до того, что
обвиняла себя в таком отчаянном положении вещей. Она испытывала к матери
жалость, стараясь не огорчать ее, но вывести Веру Васильевну из состояния
отрешенной задумчивости было не под силу даже Ксении. Поэтому ей пришлось
принять факт: в их семье улыбке нет места, радость пролетает мимо, а в
стенах этого дома властно хозяйничают напряженность и какая-то
недосказанность. Родители вели себя, как соседи, иронией судьбы обзаведшиеся
ребенком. Ксения никогда не замечала проявлений нежности и любви между ними.
Да и по отношению к себе она не чувствовала той самой любви, о которой
начиталась из книг, наслушалась от одноклассниц, соседского мальчишки
Гошки - давнего и единственного друга мужского пола. Между тем, что писалось
в книгах, словами Гоши и тем, что происходило в ее жизни, была непреодолимая
пропасть. Даже жутко становилось от того, насколько все отличалось. И ничего
поделать с этим Ксения не могла.
Как часто ее единственному другу приходилось успокаивать Ксению,
пережившую очередной скандал между родителями, откровенные насмешки отца...
Среди девчонок-одноклассниц она не нашла той, с которой могла бы делиться
сокровенным. Ксения провалилась бы сквозь землю, но ни одной из них не
призналась бы в том, что терзает ее сердце, лишает покоя. Она выбрала одного
верного и понимающего товарища - Гошку Виноградова. Он подходил на эту роль
лучше, чем кто бы то ни был. С ним Ксения могла говорить абсолютно обо всем,
не боясь насмешек или того, что ее сокровенное станет достоянием двора, кого
бы то ни было, кроме нее и Гоши. С годами их дружба переросла в