"Юрий Росциус "Таинственный перстень" (о предсказаниях Пушкину, ТМ N 3 1994)" - читать интересную книгу автора

квартире у Рылеева, который вел жизнь замкнутую и внимания к себе не
привлекал.
Приказав слуге готовить повозку, Пушкин поехал в Тригорское -
попрощаться с соседками. И выскочивший из леса заяц перебежал дорогу! А на
обратном пути, как назло,- второй! Раздосадованный Пушкин по возвращении в
Михайловское вдобавок узнал, что внезапно заболел слуга, который должен
был его сопровождать. Взял другого, но только отъехали от подъезда -
глядь, в воротах священник, который шел проститься с барином. Еще одна
дурная примета! В результате поэт никуда не поехал.
"А вот каковы были бы последствия моей поездки,- добавляет Пушкин.- Я
рассчитывал приехать в Петербург вечером, чтобы не огласился слишком скоро
мой приезд, и следовательно попал бы к Рылееву прямо на совещание 13-го
декабря. Меня приняли бы с восторгом; вероятно, я забыл бы о Вейсгаупте,
попал бы с прочими на Сенатскую площадь и не сидел бы теперь с вами..."
(Пересказ сообщения из книги М.П.Погодина "Простая речь о мудреных вещах").
Вас не удивило странное упоминание о каком-то Вейсгаупте? Известный
ревнитель и знаток русской старины, первый пушкинист, издатель журнала
"Русский архив" П.И.Бартенев рассказывал:
"Я как-то раз изъявил свое удивление Пушкину о том, что он отстранился
от масонства, в которое был принят, и что он не принадлежал ни к какому
тайному обществу. "Это все-таки вследствие предсказания о белой голове,-
отвечал мне Пушкин.- Разве ты не знаешь, что все филантропические и
гуманитарные тайные общества, даже и самое масонство, получили от Адама
Вейсгаупта направление, подозрительное и враждебное существующим
государственным порядкам? Как же мне было приставать к ним? Вейскопф,
Вейсгаупт, одно и то же".
И снова некий таинственный Вейсгаупт! Свет на загадку проливает
воспоминание друга Пушкина П.В.Нащокина: в конце 1830 года, живя в Москве,
Пушкин, раздосадованный разными мелочными обстоятельствами, выразил
желание ехать в Польшу, чтобы там принять участие в войне, - а в
неприятельском лагере находился кто-то по имени Вейскопф (белая голова), и
Пушкин сказал Нащокину: "Посмотри, сбудется слово немки - он непременно
убьет меня!"
Современники Пушкина вспоминают его рассказы о предсказании, сделанном
известной в Петербурге гадалкой Александрой Филипповной Киргоф вскоре
после того, как он окончил лицей. Нынешние исследователи, к сожалению,
склонны эти слова недооценивать. Впрочем, обратимся к документам.
Кандидат филологических наук В.Э.
Вацуро в статье, предваряющей двухтомник "А.С. Пушкин в воспоминаниях
современников" (М., 1974), пишет на с.16: "...что-то, наконец, вызвало к
жизни старые воспоминания о гадалке Киргоф, предсказавшей Пушкину гибель,-
и заставило задним числом переставить последовательность событий так, что
предсказание сбылось".
Аргументы, как видим, весьма "весомые". Ну а что же все-таки говорили
современники? Самое раннее из датированных упоминаний о предсказании
находим во втором томе "Дневника" академика Петербургской Академии наук,
историка, издателя и публициста М.П.Погодина:

"1837 год. Февраль.
1. Слух о смерти Пушкина. Не верится...