"Джоэл Розенберг. Серебряный Камень ("Хранители скрытых путей" #2) " - читать интересную книгу автора

Ощущая добрую тяжесть отполированной рукояти в ладони, Харбард в
неспешном вольном ритме рубил сверкающим топором дерево, отхватывая щепу и
вдыхая смолистый запах.
Он мог бы призвать на выручку свои прежние силы и шутя прорубиться
через чащобу, как некогда на поле брани прорубался сквозь толпы врагов, но
уже давным-давно Харбард не имел такой охоты.
Нет, правда, диковинно - тот, кому нипочем было окунуться по пояс в
кровищу, теперь не мог и дерева свалить.
Харбард изготовился нанести последний удар, на глазок прикидывая, куда
упадет ствол. Древняя сосна оказалась непокорной - он чуть промахнулся, и
дерево, протестующие заскрипев, повалилось. Комель задел Харбарда, угодив
ему в плечо, выбил из руки топор и сбил навзничь самого лесоруба.
Сдавленное проклятие вырвалось у Харбарда как бы ненароком - ругань
давно осталась в прошлом. Он поднялся, отряхиваясь, деловито ощупал плечо,
делая вид, что совсем не больно. Следовало быть повнимательнее и не
лениться - сумел бы этого избежать.
Стареем, подумалось ему. Ну да ладно.
Харбард поднял с земли топор и начал срубать ветви толщиной с руку,
остановившись лишь в нескольких футах от вершины, там, где ствол стал
заметно тоньше. Одним махом срубил верхушку и, опустив топор, принялся
руками отдирать толстые лоскуты сырой коры, словно кожуру с банана. Славно
вот так, мимоходом, взять да и свалить дерево, однако с корой дело обстояло
потруднее - никак нельзя задеть нежную древесину лезвием топора. Харбард
понимал, где требуется сила, а где - сноровка.
В считанные минуты ствол предстал во всей своей наготе, превратившись
в обыкновенное бревно. Остатки коры и ветви, когда подсохнут, будут
отличнейшей растопкой.
Дойдя до середины оголенного ствола, Харбард отступил на шаг к комлю,
прикидывая на глаз толщину, после чего нагнулся и, крякнув от натуги,
взвалил дерево на плечо. Ну и тяжелое же ты!.. С каждым разом все тяжелее
вас таскать.
Босые ноги по щиколотку погрузились в утрамбованную землю ведущей вниз
с холма к парому тропинки, огибавшей его хижину. Пара десятков бревен
лежали в ряд крест-накрест на каменной ограде, подсыхая на солнышке;
Харбард сбросил бревно в свежий рядок, деревянными клиньями сдвинув его
чуть в сторону от остальных, и, подбоченившись, пригляделся.
Не хватит ли? Поддерживать паром в порядке - значит своевременно
заменять подгнившие бревна. А кто знает, когда подгниют бревна, что
выстилали палубу парома?
Высоко в синеве среди разбросанных по небу облачков, неторопливо
планируя на воздушных потоках, кружил ворон.
- Привет тебе, Хугин, - произнес Харбард на языке, который был древнее
отлогих холмов, поднимавшихся за его хижиной. - Что поведаешь?
- Война, - прокаркал в ответ ворон. - Война и слухи о войне.
У Харбарда вырвался вздох. Когда-то, стоило ему услышать подобное и
представить себе звон топоров и треск ломающихся копий, как кровь начинала
быстрее бежать по жилам. Но те времена давно уж миновали, ныне Харбард
предпочитал занятия поспокойнее.
- Рассказывай, - молвил он.