"Джоэл Розенберг. Багровое небо ("Хранители скрытых путей" #3) " - читать интересную книгу автора

"себербену" крепкую веревку. Оберегая больное плечо, Йен взялся за веревку
здоровой рукой, переступил через край и заскользил по веревке вниз.
Зашвырнув все рюкзаки в туннель, он обернулся за тростью и увидел Валина, не
вполне твердо стоящего на ногах.
Цверг выглядел очень забавно в джинсах и огромных ботинках, однако Йен
не позволил себе даже улыбнуться. Валин бы обиделся.
Йен разложил трость и закрепил все соединительные кольца.
- Готов?
Валин непонимающе склонил голову набок. Йен сделал извиняющийся жест и
переключился на берсмал:
- Готов ли твой дух к возвращению в Тир-На-Ног?
Цверг робко улыбнулся:
- Твой слуга спросил бы о том же у тебя, не будь то дерзостью.
Это раболепствование уже начинало утомлять.
- Тогда я попрошу тебя, - глаза цверга расширились от такого небрежного
обращения с официальной речью, - сделать мне одолжение и не говорить со мной
высокопарно, поскольку из-за древнего проклятия у меня случается геморрой
при звуках подобной речи, а мне не хотелось бы, чтобы весь наш совместный
путь кровь текла у меня по ногам и затекала в ботинки.
Он отвернулся, не дожидаясь ответа, и вошел в туннель...
...в Скрытый Путь.
Боль исчезла. По крайней мере на некоторый срок. Здесь плечо хоть и не
излечится, но не будет напоминать о себе, и весь путь по туннелю,
освещенному серым светом, не слишком ярким и не слишком тусклым
одновременно, Йен не будет ничего чувствовать. Может, в голове его и роились
дурные предчувствия, но то были чисто логические построения. Он не боялся и
не был возбужден - равно как и не был полон храбрости или спокойствия. Он
мог вечно стоять в этом сером ничто, не чувствуя боли в суставах от
неподвижности, голода, да и мочевой пузырь не напомнит о себе. Не будет и
скуки.
Но время снаружи будет идти.
Поэтому он сделал то, что собирался - продел палку через лямки рюкзаков
и положил один конец себе на плечо, а Валин, двигавшийся уже без привычной
Йену резкости, взял другой.
Они зашагали, не быстро и не медленно, просто переставляя ноги, все
время окруженные серым светом, лившимся ниоткуда, который исчезал вдали,
сливаясь с темнотой, но так и не становясь ею.
Йен пытался считать шаги, как он обычно делал, но бросил, досчитав до
тысячи с небольшим. Он пытался не дышать, и ему надолго удавалось задержать
дыхание - неизвестно, на сколько именно, - не испытывая боли в груди. А
позже он обнаружил, что снова дышит, причем неизвестно, как давно.
Было очень легко идти в одном темпе; напротив, идти как-либо иначе было
очень трудно. В голове не осталось никаких образов, даже сексуальных. Йен
пытался вспомнить губы Марты, их тепло и вкус...
...и не смог.
Он не испытывал потребности дышать, или справлять нужду, или думать.
Хотя он мог дотронуться до конца палки, лежавшей на плече, и разумом
понимал, что несет немалую тяжесть, он не чувствовал ни боли, ни напряжения,
ничего. Ему и Валину наверняка трудно идти в ногу, однако палка не ерзала на
плече и не раскачивалась.