"Николь Розен. Две недели в июле " - читать интересную книгу автора

ничего не нашла. В крохотной аптечке в ванной комнате только аспирин и
анальгин от мигреней Бланш. Уж эти ее мигрени... Они настигают ее иногда
прямо посреди сказанной фразы, лицо искажается болью. И надо видеть, как эти
оба испуганно переглядываются, один бросается за водой, другой за
спасительными таблетками. А она медленно поднимается в свою комнату, как
тяжелобольная, и часами не выходит оттуда. Время от времени, по очереди, они
с обеспокоенным видом поднимаются спросить ее о самочувствии. Это так
смешно! Каждый раз Мелани хочется им сказать, что Бланш все эти мигрени
очень устраивают. Может, она иногда их даже придумывает. Такой способ
проверять время от времени свою власть над ними. Ну, и к чему это привело?
Она еще хуже думает о ней теперь.
Этот дом... Невероятно, как он давит на нее теперь. Ей здесь плохо, она
даже не знает почему. Особенно по ночам. Эта тишина, которой никогда не
бывает в городе. И такая глубокая темнота...
Странно, но когда в Бастиде жили бабушка и дедушка, а она приезжала к
ним на лето, у нее никогда не было таких ощущений. Ей было здесь хорошо,
спокойно, ничто не пугало. Правда и то, что бабушка и дедушка ее обожали. И
они потрясающе спокойные и милые люди. Она даже не представляет себе, как бы
жила без них в детстве. Когда появилась Ирен и все взорвалось в их семье,
когда родители расстались, когда Клеман и Бланш стали жить вместе... Но
когда она приезжала сюда, все успокаивалось. К тому же бабушка и дедушка -
простые люди, не изображают из себя сверхинтеллектуалов, не проводят время в
заумных непонятных беседах, которые совсем неинтересны другим. Нет, с ними
можно говорить обо всем и ни о чем. Или просто молчать. Они не обращают на
это внимания. Бабушка учила ее готовить, с дедушкой она копалась в саду.
Втроем они ходили на рынок. Он находился недалеко от дома, и это был
настоящий рай. Потом они вышли на пенсию, и дом стал слишком большим для
них. Они отдали его своей единственной дочери Бланш, а сами переехали в
деревню. Мелани было как раз двенадцать лет. Так неудачно все совпало.
И вдруг ей приходит в голову, что бабушка и дедушка никогда не
приглашали сюда ее родителей. Наверное, не смирились с создавшейся
ситуацией, они ничего об этом не говорили, но никогда не приглашали.
Конечно, не случайно. Потому что, когда Марк сошелся с Ирен, которая до
этого была женой Клемана, Клеман стал жить с Бланш. Такая вот рокировка.
Самое странное, что все они продолжали видеться друг с другом, как будто
ничего не произошло. Все было как прежде, те же ужины вчетвером. Только
поменялись партнерами. Она уже плохо помнит, что думала обо всем этом тогда.
Ей все это представили, как что-то обычное. Конечно, самым главным было для
нее тогда, чтобы отец не исчез. И он был всегда здесь. Почти все его книги
остались у них в доме, он всегда заходил, когда они были ему нужны. Иногда
задерживался, чтобы поболтать с Клеманом или с Бланш. Оставался на ужин,
позвонив домой, что задерживается. Действительно, он никогда их не бросал,
ее и мать.
Когда Бастида отошла к Бланш, все изменилось. К этому времени Ирен уже
исчезла с их горизонта, и каждое лето все трое стали проводить отпуск
вместе. Все четверо, если считать и ее. Но в это время она уже не хотела
проводить там лето, отвергала все, что исходило от них, особенно от Бланш.
Уезжала в любой молодежный лагерь, куда угодно. На любые курсы - танцев,
живописи, музыки, даже гончарного дела, которое ненавидела. Принимала
приглашения от школьных подруг. Все что угодно, только бы не оказаться на