"В.Росин. Служит на границе старшина " - читать интересную книгу автора

него. Вроде бы вас дожидается...
- Заходите, заходите, товарищ Смолин, - пригласил капитан Кондратьев. -
Вовремя пришли. Садитесь, пожалуйста... Продолжайте, Анна Тарасовна!
Сухонькая, в годах женщина затянула под подбородком концы белого
платочка, откашлялась и начала рассказывать, мягко выговаривая букву "л".
- В самый первый день, когда гитлерчуки на нас напали, это и случилось.
Не подпускали заставские, пограничники то есть, фашиста к мосту. Пальба
стояла прямо-таки ужасная. Потом взрыв. Уже погодя мы узнали: мост взорвали
наши... Сижу я в своей хате, дрожу от страха, как осиновый лист, нос боюсь
высунуть. А хата моя, как я уже вам, товарищ капитан, говорила, самая
крайняя в селе. Бачу в окно - через огород, напрямик, военный идет. Фуражки
на голове нема, шея бинтом замотана. Когда ближе подошел, пограничника по
петлицам признала... Черный он был, тот пограничник, от пороха, запыленный.
Сквозь повязку кровь сочится... и вся гимнастерка в крови... Собака за ним
на трех ногах шкандыбает. Тоже, видать, раненая. Не простая собака - сыщик.
Серая, что волк, а ростом чуть ли не с годовалого теленка.
Выбежала я навстречу. "Что с тобой, сынок?" - пытаю. Воды попросил.
Собаку напоил и сам напился. "Скверные, говорит, наши дела. Отходим. И если
ты, тетка, хочешь нам помочь, то одна у меня будет к тебе просьба: сохрани
собаку. Цены этой собаке нет. Ни за что не оставил бы, да сама видишь -
далеко не уйдет... А как кончится война - обязательно за ней приеду. А мы
вернемся, в этом, говорит, не сомневайся..."
Ну у нас, баб, глаза, известное дело, на мокром месте. Как услышала я
такие жалостливые слова, заплакала, конечно, и говорю: "Оставляй, сынок,
свою собаку. Нехай живет. Сберегу такую ценную животную. И обещаю смотреть
за ней, как за малым дитем..."
Привязал пограничник свою собаку в сарае. "Слушайся, говорит, Дик,
новую хозяйку. Живи тут, пока не вернусь". И ушел. Вот с того самого дня Дик
у меня. Ховала его, чтобы какой вражина не побачил, не доведался, фрицам не
донес... А насчет ноги не беспокойтесь. Честь честью зажила нога, только
шрам остался...
Уж и война закончилась, а пограничника того нету и нету.
Наверно, погиб сердечный. И подумала я, что не должна такая ценная
животная на цепи у меня пропадать. К себе заберите Дика!

2

...Попав на заставу и увидев людей в военной форме, Дик словно обезумел
от радости. Он жалобно скулил, беспокойно оглядывался. Видимо, все здесь,
напоминало ему прежнюю жизнь, и он ожидал, что вот-вот появится хозяин.
Пес метался от одного пограничника к другому, обнюхивал, раздувая
влажные черные ноздри, и тут же разочарованно отходил. Он побывал на
конюшне, заглянул в каптерку...
- Что, брат, не нашел? - сочувственно спросил Смолин.
Ему вспомнилось, как старшина Морозов, рассказывая про довоенную службу
на границе, упомянул однажды имя инструктора с соседней заставы. Геройский
был парень, и собака у него, мол, была отличная... Не про Дика ли говорил
Морозов? Может, про него.
Смолину совершенно ни к чему была вторая собака. Только время
отниметуход за ней. Но почему-то жаль было расставаться с Диком, Ведь хуже