"Вениамин Росин. И здесь граница...(Документальные повести) " - читать интересную книгу автора

будет у нас настоящая казарма, а не сарай, и контрольно-следовая, и связь. А
пока что связь только звуковая. Один винтовочный выстрел - тревога. Два
выстрела - вызов тревожной группы. Три выстрела - застава, в ружье.
Товарищи подобрались замечательные. Большинство с южной и
восточной границ, но есть и из госпиталей. Ребята боевые, бывалые. Да
робкому и нерешительному пришлось бы туговато. У нас чуть ли не ежедневно
такие события, что лишь в приключенческой книжке можно прочитать.
Вот, к примеру, вчера послали меня с несколькими пограничниками
(тут по одному выходить из расположения запрещено) получить муку на
мельнице. Пока разгружали мешки с повозок, я, как старший, пошел доложить о
выполнении задания.
Захожу в канцелярию (так мы называем землянку, в которой
помещается заставское начальство), а там еще какой-то старший
лейтенант-артиллерист и с ним три батарейца.
"Товарищ старшина, ваше приказание..." Закончить не удалось,
старшина жестом остановил меня. "Кублашвили, - говорит, - ты у нас
хозяйством занимаешься, надо подсобить пушкарям продукты заготовить. Вот
напишу тебе записку, и веди их до председателя сельсовета. Пущай он поможет
без усякого там бюрократизму..."
Смотрю на старшину и глазам своим не верю. Почему он напустил на
себя вид недалекого, малограмотного и говорит нарочито неправильно?
"Через пару деньков ихнюю машину подгонют, так што предупреди
председателя: заготавливать надо по-быстрому. А нащот платы пущай не
беспокоются, платить будут наличными..."
Ни слова не говоря, я спрятал записку в карман гимнастерки:
"Разрешите выполнять?"
Старший лейтенант и его солдаты поднялись со скамейки, взяли свои
вещмешки и автоматы, но тут старшина недовольно заметил: "Не вздумай,
Кублашвили, в этаком затрапезном виде в селе показываться. Подшей свежий
подворотничок, побрейся и штоб через десять минут издесь был. Понятно?"
Выбежав из землянки, я остановился, не зная что делать. Как
понимать слова старшины? Куда проводить артиллеристов? Ведь поблизости ни
сел, ни сельсовета. Да и что тут можно заготовить, если все вокруг
уничтожено и разграблено оккупантами? И почему это старшина назвал меня
хозяйственником? Прекрасно же знает, что никакими хозяйственными делами я не
занимаюсь, вот разве только на мельницу раз съездил. И вроде бы, говоря про
бюрократизм председателя сельсовета, подмигнул мне. Дескать, не принимай мои
слова за чистую монету. А может, показалось, что подмигнул. А ну-ка,
посмотрю, что за записка?
Развернул ее и похолодел: "Бесшумно подними тревожную группу и
бегом в канцелярию!"
Вот оно что! Видать, заготовители-то липовые и старшина раскусил
их.
Едва мы открыли дверь землянки, как лицо старшины изменилось,
стало резким и жестким. Куда и девался тот простофиля, что несколько минут
тому назад говорил со мной. Выхватив пистолет, он скомандовал: "Руки вверх!"
"Старший лейтенант", побледнев, потянулся к кобуре, но грохнул
выстрел, и он рухнул на земляной пол.
Сообщники его схватились было за оружие, но мы не зевали и мигом
скрутили их.