"Игорь Росоховатский. Море, бушующее в нас" - читать интересную книгу автора

коробочкой в руке.
- Михаил Никодимович, - сказал он, подходя к капитану, - я слышал, у
вас болят зубы. Пройдемте в каюту, я вас осмотрю
Испуганное выражение промелькнуло на лице капитана, он отступил от
врача. Но тут же опомнился и улыбнулся:
- Боль уже проходит...
- Но осмотреть зубы не мешает, - настаивал врач. Капитан отвернулся,
показывая, что разговор окончен. Врач обиделся и ушел.
Жесткое лицо Чумака повернулось к Вадиму:
- Не стоило беспокоить доктора из-за таких пустяков.
Он не счел нужным ничего объяснять. Он стоял на мостике
сосредоточенный, ушедший в себя, и думал об уродливом несоответствии жизни:
в сознании еще бушует воля к подвигам, а одряхлевшее тело уже не в силах ее
выполнить...
Это были печальные мысли, но почему-то голова капитана гордо
подымалась, и лицо светлело...
Чем ближе подходил "Поиск" к бухте Молчания, тем больше волновался
Вадим. Странности в поведении капитана настораживали. Может быть, это
следствие болезни. Если память не вернулась к Чумаку, сможет ли он провести
судно в узком скалистом проходе?
Море становилось все более бурным. Оно с размаху, тяжело и твердо било
о борта волнами, словно мешками с песком. Огромные волны, разрезанные
надвое носом корабля, глухо рычали. Иногда раздавался такой звук, будто
какое-то чудовище причмокивало языком.
Появились рифы. В белой пене они поднимались из глубин моря, как зубы.
"Поиск" все время лавировал между ними.
Капитан Чумак держал у глаз морской бинокль и голосом, молодым и
звонким, отдавал команды. Вадим был удивлен точностью и краткостью его
приказаний.
"Поиск" вошел в узкий проход между скалами. Здесь достаточно было
чуть-чуть отклониться от заданного в лоции курса, чтобы наткнуться на
подводный выступ. Вадим ожидал, что капитан попросит карту. Но Чумак по
памяти уверенно вел судно. Он мельком взглядывал на приборы, проверяя себя,
и улыбка раздвигала его обветренные губы. Вот прямо перед носом "Поиска"
выросла серая стена, надвинулась почти вплотную, почти нависла над палубой.
Ясно были видны маленькие трещины, клочки мха.
Чумак был спокоен. Он подал команду, и нос судна прошел мимо уступа
скалы. Вадим вслушивался в четкий голос капитана и думал, что так командуют
военные моряки. А ведь Михаил Чумак никогда не служил на военном флоте...
Миновали еще несколько крутых поворотов, и внезапно перед моряками
открылась зеркальная бухта, наполненная синей тишиной. Легкие oблака
неподвижно висели над зелеными крутолобыми горами. Прозрачный туман пеленой
затягивал воду, ровную и тихую, как стекло.
Эта тишина напоминала капитану тишину белой палаты. Как будто снова
заботливый голос врача проговорил над самым ухом:
- Поднимите левую руку!
"О какой руке идет речь? - с недоумением подумал тогда Чумак. - Неужто
о моей?"
Его рука не разгибалась уже два года. Время и болезнь зацементировали
кость и связки солями. Разве можно это изменить?