"Игорь Росоховатский. Дело командора (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

которые роботы доставят извне, и к самим роботам".
Последняя часть его приказа, как оказалось, была лишней. Не прошло и
суток, как телепередачи из всех шести туннелей внезапно прекратились. Мы
послали роботам приказ вернуться. Но они не выполнили его.
"Шесть роботов одновременно...- сказал Семенов и с сомнением покачал
головой.- Это не похоже на обычные поломки. И не напоминает дружеских
намерений. Скорее всего, они уничтожили роботов или каким-то образом
присвоили их".
У него была привычка тыкать в слушателей пальцами, как будто это делало
его доказательства весомей. И вот когда его длинный указательный палец
уперся в мою грудь, я заметил, что ноготь на нем синий, словно его
придавили.
"Ты, кажется, ушиб себе пальцы о слушателей,- пошутил я, и он невольно
взглянул на свой указательный, а потом на остальные пальцы. Ногти на всех
были синими, как лазуревые камешки".
И, знаете, первым придал этому значение он. Именно он, а потом уже доктор
и командор. Может, Семенов вспомнил, что притрагивался к дверям камеры,
где стояли те два робота. Первым делом он решил проверить, что стало с
ними.
Истоцкий несколько раз судорожно глотнул слюну, и Павел Петрович протянул
ему стакан воды. Но геолог не взял стакан. Смотрел куда-то в угол
совершенно пустыми глазами, а на лице гиганта Петра отражался страх перед
тем, что предстоит услышать.
- Вместо роботов мы увидели на экране две кучи трухи, Зато стены камеры
мерцали и переливались, словно в них были вкраплены алмазы и рубины.
Как вы понимаете, первым делом Семенов изолировался от всех нас. Вместе с
ним, вопреки указаниям командора, остался доктор. Командор ничего не мог
поделать: в данной ситуации параграфы Устава давали врачу широкие
полномочия. Но уж остальным участникам экспедиции командор запретил даже
касаться двери каюты, где находился больной. Еду Семенову и доктору
доставлял транспортер, причем та часть его, которая входила в каюту,
всякий раз отсекалась и ликвидировалась.
Через несколько часов доктор сообщил, что все средства, которые имелись в
его распоряжении, бессильны. Микробов ничто не брало. Существа, выжившие в
условиях этой планеты, стали неуязвимыми. Состояние Семенова ухудшалось,
повысилась температура, появились признаки удушья...
Павел Петрович незаметно подал знак Петру: асфиксия-Т начиналась с легкого
удушья, которое быстро нарастало.
- Как это ни странно, доктор не заразился от Семенова. Да и у кибернетика
наступило облегчение, спазмы в горле прошли. На память о болезни остались
только синие ногти. И еще одно: титановый перстень, который он не снимал с
пальца - память о ком-то,- рассыпался пылью.
Мы понимали, что радоваться рано - болезнь могла возобновиться у нашего
товарища с новой силой; возможно, она протекала приступами.
Командор все эти часы был угрюм и молчалив. Он вызвал меня и приказал
прощупать ультразвуком и мезон-ными лучами стенки камеры, где находились
две груды металлической трухи - остатки роботов.
Представьте себе мое состояние, когда зеленый луч на шкале мезомикроскопа
начал рисовать пятна, показывая образовавшиеся в стенах камеры эррозии и
поселившиеся там колонии микробов. Мы попробовали применить против них