"Игорь Росоховатский. Мой подчиненный. (рассказ) (сборник Люди и Сигомы)" - читать интересную книгу автора

- У нас не остается времени для проверки,- заметил я.
Впервые он возразил, насупившись:
- Но если там есть ошибка, для создания нескольких моделей понадобится
еще больше времени.
Я не мог не согласиться с ним, хотя был уверен, что ошибки быть не
может.
Мы проверяли его расчеты больше для формы. И когда Семен Александрович
воскликнул: "Ей-богу, тут ошибка, и существенная!" - мы отнеслись к этому
более чем скептически. Но вот Семен Александрович вместе с Григорием
Гурьевичем проверил расчеты еще раз, их лица стали похожи одно на другое,
они буквально расплывались в радостных улыбках.
- Тут ошибка,-торжественно сказал Григорий Гурьевич, обнимая за плечи
Семена Александровича.
- Чему же вы радуетесь? - спросил я, все еще не ве-ря в ошибку.
Григорий Гурьевич словно и не слышал моего вопроса.
- Наш сигомчик не учел элементарной вещи. Но, чтобы ее учесть, надо
быть настоящим человеком, а не си-гомом.
Я взглянул на лист и сраэу же наткнулся на ошибку. Юлий Михайлович
предусмотрел такие виражи и перегрузки, которых никакой человеческий
организм не выдержит. Ради этого он пожертвовал скоростью на взлете. Я
отвел взгляд от чертежей и напротив, в стекле шкафа, увидел свое
отражение. Моя физиономия расплывалась точно так же, как лица моих коллег.
Я поспешно подавил улыбку, стараясь думать о том, что теперь мы можем
опоздать с выполнением заказа. Но даже это плохо помогало.
- Юлия Михайловича ко мне! - сказал я своей секретарше.
Он вошел, слегка согнувшись и сутулясь, будто пытался стать меньше. И
походка у него в последнее время выработалась какая-то робкая.
Казалось, что он постоянно боится кого-то ненароком ушибить.
Я попросил его присесть и впервые без боязни посмотрел прямо в его
глаза. Сегодня мне не казалось, что он видит меня насквозь, и мне не надо
было прилагать усилий, чтобы относиться к нему дружелюбно. Может быть, все
дело было в том, что я не чувствовал пропасти, разделяющей нас: она
сузилась как раз на расстояние его ошибки.
- Вам придется еще поработать над последним заданием,- сказал я,
сдерживая торжество.
- А в чем дело? - Он чуть опустил голову, и мне стал лучше виден его
мощный лоб, на котором никогда не собирались морщины.
- Видите ли... Только не огорчайтесь. Вы допустили существенную ошибку.
Сейчас я объясню вам подробно, и мы вместе подумаем, как ее устранить.
Я неторопливо разложил на столе чертежи. Я не мог отказать себе в
удовольствии прочесть ему небольшую лекцию о строении человеческого
организма и высказать несколько простых истин, которые мы, люди, поняли
уже давно.
- Техника должна служить человеку, а не человек приспособляться к
технике,- говорил я.- Это главное, что должен помнить всякий конструктор...
Он благодарно кивал головой, повторяя мои слова. Прощаясь, я без
всякого насилия над собой крепко пожал ему руку и пожелал успеха.
Весть об ошибке Юлия Михайловича молниеносно распространилась по всему
отделу. Отношение к нему резко изменилось. Таяла отчужденность и
настороженность, кто-то даже назвал его просто по имени - Юлий. И он