"Игорь Росоховатский. Главное оружие (Авт.сб. "Утраченное звено")" - читать интересную книгу автора

Олег подошел к нему и вслух проговорил то, что Петр подумал:
- Мы предупреждали их достаточно.
Лицо Петра страдальчески сморщилось, будто кто-то сжал резиновую маску,
глаза смотрели растерянно.
- Еще не ясны их намерения, - жалобно проговорил он.
- Если мы продолжим выяснять, то выяснить будет некому. Они подошли к
входным буям. - Олег взялся за рукоятку генхаса. Для него все было ясно.
Он отвечал за безопасность Базы.
На экране четко обозначился синий треугольник. Затем - четыре точки.
Это были позывные Базы.
Мария потянулась к ручкам настройки. Она не сомневалась, что Базу
наконец-то вызывают запропастившиеся куда-то патрульные роботы. Но вместо
обычных фраз приветствия в репродукторах послышалось:
- Предлагаем сдаться. Гарантируем жизнь.
Олег мгновенно оказался рядом с Марией. Ничто не выдавало его волнения,
и голос звучал глуховато, настойчиво:
- Пошли запрос, выясни, кто это.
Она тотчас выполнила его предложение.
Почти одновременно с тем, как она передала запрос, пришел ответ:
- Кто мы, для вас не имеет значения. Предлагаем сдаться. В противном
случае атакуем Базу.
Марии почудилось что-то знакомое "в том, как передавался код. Когда-то
она уже несомненно выходила на связь с этим радистом.
- Чего вы хотите? - диктовал Олег, и Мария послушно закодировала его
слова и ввела в передатчик.
- Узнаете потом. Мы не причиним вам зла. Вместе с нами вы овладеете
Землей. Даем на размышление пять минут.
На экранах было видно, как резко, словно по команде, остановились и
неподвижно зависли все восемь остроносых "рыб-скорпионов".
Мария включила экраны внутрибазовой связи. С них смотрели лица
товарищей, находящихся в разных отсеках. Семнадцать лиц с выражением
тревоги, удивления, решимости, растерянности, упорства, смятения,
страха... Здесь были все оттенки этих чувств - в каменной неподвижности
лиц, в попытке бодро улыбнуться, в насупленности бровей и кривизне или
дрожании губ...
Мария посмотрела на тех, кто был рядом с ней. Петр сел в кресло, вжался
в него, сосредоточенно думал. Упруго перекатывались желваки, дергался
острый кадык. Лицо Олега было непроницаемо спокойным и слегка
торжественным. Пришло его время. Теперь он, а не Петр был истинным
командиром экипажа, принимал волевое решение, отвечал за судьбу многих
людей. Ответственность может быть одновременно тяжкой и сладкой ношей. Ибо
ее оборотная сторона - возвышение в собственных глазах.
Время ускорило свой бег. Оно уходило, как вода сквозь решето. Время
штормило. Оно вздымалось вдали грозными валами, готовыми сокрушить все на
своем пути. И когда прошла половина положенного срока, Олег разжал твердые
губы и сказал:
- Мы сообщим, что сдаемся...
Все - и те, кто находился в одном с ним отсеке, и те, кто смотрел с
экранов, - повернулись к нему, одновременно скрестили взгляды. Олег
вскинул крутой подбородок: