"Игорь Росоховатский. Повод для оптимизма (Авт.сб. "Утраченное звено")" - читать интересную книгу автора

- Хирург?
- Нейрохирург и психиатр. Как вы.
- Знакомы с моими работами?
- Конечно. Когда вы будете больше доверять мне, профессор, я разрешу
себе задать вам несколько вопросов относительно ваших работ.
И тут он допустил маленький промах - улыбнулся. Он, как видно, редко
улыбался, не учился искусству обманчивой улыбки, или не овладел им. Улыбка
выдала его. Чересчур уж он был доволен тем, что до сих пор благополучно
миновал все ловушки. В его улыбке был привкус торжества и злорадства. Я
это понял сразу.
Мы прошли мимо дверей гостиницы и ресторана. Ян направлялся дальше, к
центру, где сверкали неоновые рекламы, но я остановил его:
- Пообедаем здесь.
- Это не самое тихое место.
То, что не подходит для него, - подходит для меня. Рассчитывал ли он и
на это?
Я сделал нетерпеливое движение, и Ян послушно пошел к двери ресторана.
Но, открывая ее, допустил вторую ошибку. Он помедлил, как бы спрашивая, не
желаю ли я пройти вперед, но в то же время приоткрыл дверь чуточку больше,
чем следовало бы, - ровно настолько, чтобы там увидели и меня.
А затем он укрепил мои подозрения. Проходя мимо швейцара, Ян рассеянно
почесал мочку уха. Этот жест на языке людей Поводыря означал: внимательно
посмотри на того, кто идет со мной. Вряд ли это вышло случайно.
Я сел за столик рядом с выходом в следующий зал. Там, если свернуть
вправо, - ступеньки и дверь. За ней начинается коридор, потом - длинная
лестница, ведущая в винный подвал. Из него можно пробраться в заброшенный
карьер, а оттуда выйти в квартал Кубамги. Я нащупал в кармане ампулу,
откупорил ее и достал одну таблетку величиной чуть больше макового
зернышка. Незаметно зажал "ее в складке между двумя пальцами. Наступило
мое время, и я думал о Яне: все его ухищрения, знания, сила воли, все, что
может воспитать в себе человек, окажется бессильно перед крохотной
таблеткой...
Я придвинул поближе пепельницу, побарабанил пальцами по столу, поправил
волосы - он должен был убедиться, что в руке ничего нет. Пока официант
принесет вино и закуску, Ян забудет, что моя рука побывала в кармане.
Тогда-то я уроню в его рюмку таблетку, способную самого волевого человека
сделать безвольной куклой.
Я заказал бутылку дорогого коньяка - кутить так кутить. Мы выпили по
первой, затем - по второй. Ян налил по третьей.
- Длинный посох на длинную дорогу! - сказал я, многозначительно глядя
ему в глаза, сковывая его взгляд и, потянувшись за своей рюмкой, уронил
таблетку в его рюмку.
Уже через несколько минут я мог убедиться, что успехи психофармакологии
в наше время довольно значительны. Глаза Яна утратили блеск, в углах рта
появились характерные унылые складки, испарина покрыла лоб.
- Ян, я твой друг, искренний друг твой, лучший твой друг, - начал я
ласково, одновременно проводя взглядом две параллельные линии на его лице,
как бы соединяя брови и продолжая линию губ до ушей. И только потом,
сосредоточившись, я заставил Яна неотрывно смотреть на меня. Я чувствовал,
как мой взгляд совершенно свободно, будто скальпель в мягкие ткани, входит