"Игорь Росоховатский. Повод для оптимизма (Авт.сб. "Утраченное звено")" - читать интересную книгу авторапришельцев, что эта гнусная планета достойна лишь одной судьбы -
уничтожения. А когда это случится, Тайна наконец-то перестанет терзать меня. Некому будет проникнуть в нее, и я перестану бояться позора. Вдруг ужасная мысль, как раскаленный прут, пронзила мой мозг: а если этот вот Куир уже проник в Тайну? Я смотрел на биолога, пытаясь по выражению его лица угадать ответ. Но это было мне не под силу. Тогда я спросил: - Ты знаешь обо всем, что я вспомнил сейчас? - Да. И еще больше. Я проявил и прочел твою память. Ты ведь разрешил изучать твой мозг... Бешеная ярость затуманила мое сознание. Сквозь кроваво-желтый туман я четко видел лишь две вещи - тяжелый прибор с рукояткой, лежащий на столе, и голову Куира. Я схватил прибор и бросился на биолога. Вернее, хотел броситься. Я сделал только шаг и наткнулся на невидимую пружинящую преграду. Попытался обойти ее, но ноги стали непослушными, негнущимися. А затем я почувствовал, как чужая воля сковывает мой мозг, что-то выбрасывая из него. Мой бог, неужели мне делают операцию, как когда-то я сам оперировал пациентов? Только не это, только не это, не это... Я провалился в беспамятство. ...Очнулся я в своей каюте. Надо мной склонились двое - Куир и Маас. - Сознание вернулось к нему, - сказал Куир. - Подлецы! - закричал я. - А еще говорили об уважении свободы личности! Маас покачал головой: предлагали тебе вернуться в прежнюю ситуацию, разве не помнишь? - Чтобы гончие расправились со мной? За что? Я не умертвлял людей просто для того, чтобы убивать. Я изучал их мозги. Знать - высшая заповедь науки. - Во имя чего - знать? Знания нужны людям для силы и счастья, - спокойно сказал Маас. - А тебе нужны были знания, чтобы обеспечить господство своей партии над страной и страны - над всей планетой. - Ваши методы преступны и чудовищны, - добавил Куир. Когда он смотрел на меня, его лицо принимало одно и то же выражение. Судьба давала мне последний шанс, самый последний... Я изобразил покорность и сказал: - Да, да, вы правы, преступления наши чудовищны. Такова уж эта планета людей. Воистину она достойна уничтожения. Я набрал побольше воздуха в легкие, взвинчивая себя до предела, сознательно вызывая у себя приступ истерии, как это умел делать фюрер, и закричал: - Чего же вы ждете?! Жмите на кнопки, сбрасывайте на проклятую планету ваши сверхбомбы! Еще секунда - и будет поздно! Ну!.. Мои слова были рассчитаны на то, чтобы вызвать у слушателей эмоциональный шок, заразить их истерией, лишить способности рассуждать. Но они стояли неподвижно и со смесью любопытства и омерзения смотрели на меня. Моя истерия переходила в припадок, я уже не мог остановиться и кричал, срывая голос: - Сбрасывайте же ваши бомбы, пока зараза с Земли не перекинулась к вам, |
|
|