"Игорь Росоховатский. Сигом и Диктатор (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

улыбнулся: это создание, гораздо более Простое и несовершенное, чем он, к
тому же еще с крупными дефектами, не вызывало у него ни жалости, ни
сострадания, - просто было забавным. Сейчас следовало решить на основании
анализа: уничтожить ребенка или только лишить его возможности произвести
потомство. В это время младенец шевельнулся, длинные загнутые ресницы
вздрогнули... Он раскрыл глаза и глянул на непрошеного исследователя.
Сигом удивился: он почти не производил шума. Как же младенец обнаружил
его присутствие?
"Ладно, уничтожить успею. Вот только проверю слух", - сказал он сам
себе.


- Ты слишком рано вернулся, - сказал Диктатор сигому, потягиваясь после
крепкого сна. - Не мог же ты в такое короткое время облететь все родильные
дома и отделения в клиниках...
- И одного было достаточно, - сказал сигом. - А может быть, следовало
просто спросить у тебя...
- О чем? - насторожился Диктатор.
- Хотя бы о том, почему Спарта не стала владычицей мира. Почему она не
дала человечеству ни известных философов, ни прославленных математиков и
музыкантов? Только воинов, которые в конце концов были разбиты.
- При чем тут Спарта? - раздраженно спросил Диктатор. - Я послал тебя
совершить вполне определенное действие - спасти мой народ от вырождения.
- Но ты ведь ученый и знаешь: организм борется. Он пытается возместить
утрату в одном преимуществом в другом. Например, у слепого развивается
более острый слух, у глухого - усиливается осязание. Что важнее для
человека - крепость мышц или быстродействие мозга, безупречный скелет или
способность к телепатии, здоровое сердце или развитые ассоциативные
области?
- Я говорил тебе об усилении народа...
- Но что нужнее народу - ученые и конструкторы или те, кто сможет
только убивать; здоровяк, которому не подняться выше среднего уровня, или
хилый Моцарт? Без того, что придумают ученые и конструкторы, нельзя ничего
завоевать. А без трудов философов, писателей и композиторов ученые и
конструкторы не отточат свою мысль. Я вижу, ты понял. Да, у многих детей,
которых я должен был бы уничтожить, имелось то, что нужнее всего твоему
народу.
- А безнадежно больные, калеки, уроды? Их-то следовало устранить!
- Но если их нельзя вылечить сегодня, то это не значит, что так же
будет завтра. Разве наука не движется? И кто может поручиться, что среди
них не найдется хотя бы одного Пастера или Эйнштейна, который с лихвой
искупит затраты на всех? Неразумно уничтожить даже их. Неразумно... Разве
это не высший критерий?
- Может быть, ты и прав, - устало сказал Диктатор. - Поищем другой
путь.
- Поищем, - как эхо откликнулся сигом.
Портреты предков молча ожидали...