"Игорь Росоховатский. Бесполезный эксперимент?.. (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

перевоплощения назвали его Джеком.
Он рос значительно быстрее соседских собачат, вскоре подружился с козой
Нюркой, чьим молоком его поили, мог подолгу наблюдать, как она безмятежно
щиплет траву, и даже пытался подражать ей в этом. Однако трава пришлась
ему не по вкусу, хотя я вычитал в книжках, что серые любят посещать летом
бахчу и лакомиться арбузами и дынями. Но мой подопечный этих статей,
конечно же, не читал и не желал питаться растительной пищей. Едва не
подавившись и выплюнув траву, он с изумлением взглянул на Нюрку. Весь его
вид словно говорил: и как ты ешь такую гадость?
По мере того, как Джек подрастал, его взаимоотношения с внешним миром
становились все сложнее. Соседские собаки, естественно, невзлюбили
волчонка, и все попытки подружиться с ними кончались для него укусами и
царапинами. Вскоре я стал замечать, что и волчонок начинает проявлять
агрессивность. Если вначале он только скреб задними лапами землю, выражая
таким образом свое презрение, то затем уже ощетинивался и предостерегающе
лязгал бритвенно-острыми зубами. Когда же собаки одолевали, он изо всех
ног мчался во двор под защиту кормилицы Нюрки, выставлявшей рога навстречу
его преследователям, и отсюда рычал, посылая проклятия свирепым гонителям.
Так продолжалось довольно долго, и все мои попытки примирить его с
собаками ни к чему не приводили. Однажды Джек показал характер - беззвучно
бросился на молодого добермана-пинчера, сшиб его и едва не загрыз.
После этого многие соседские собаки не то чтобы взлюбили его, однако же
стали побаиваться и будто бы зауважали, во всяком случае, предпочитали
облаивать издали. Но когда они собирались в стаю, Джеку приходилось
спасаться бегством.
Он рос и наливался силой, становясь красавцем. Серая шерсть лоснилась,
на шее обозначился серебристый воротник, и от него на широкую грудь
спускалась светлая манишка. А по спине вился роскошный коричневый чепрак.
Длинный, гибкий, Джек на втором году жизни уже весил шестьдесят
килограммов, жира на нем почти не было, большую часть его веса составляли
кости и мышцы. Мощные лапы, особенно задние, позволяли ему совершать
типичные для волков "наблюдательные прыжки" свечкой до полутора метров в
высоту. Постепенно у него выработалась настороженно-гордая осанка с частым
поворотом головы вправо и вопрошающим взглядом искоса. Вместе с тем это
был игривый веселый зверь, по-прежнему проказничающий с моими брючинами,
большой любитель эстрадной музыки. Стоило ему услышать мелодию, и он
начинал заинтересованно подвывать, причем его голос был чист, как у
оперного певца, судорожно подергивать хвостом от нетерпения и перебирать
лапами. Особенно он любил итальянскую песню "Феличита". Когда он слушал
ее, на его узкой морде появлялось блаженное, почти осмысленное выражение,
которое и осклабом не назовешь, и улыбкой назвать кощунственно.
Взаимоотношения его с собаками становились все сложнее и ожесточеннее.
Назревала зловещая развязка, я пытался ее предотвратить, но надежных мер
изобрести не успел...
Однажды, когда я уехал в город, собаки загнали Джека в лес, и там
произошло побоище, о чем свидетельствовали клочья шерсти на поляне, кровь
на траве и кустах, разорванное ухо у соседской овчарки, раны на спинах и
головах у других собак. А молодой доберман, давний недруг Джека, и сам
Джек исчезли.
Кто-то из охотников потом говорил мне, что Джек якобы примкнул к