"Игорь Росоховатский. Сосуд (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

нищих и не для детей бедняков. Может быть, через минуту и меня настигнет
смерть. Повернуть, пока не поздно! Быстрей!
Я так спешу, что больно ударяюсь плечом о камень. Вспоминаю детей,
становится стыдно. Если вернусь ни с чем, они умрут. Я вижу их, как если
бы они были предо мной. Скажите, разве не удивительно, что мы можем
увидеть тех, кто далеко от нас? Грамотные люди объясняют, почему это
происходит. Я тоже учился немного, но моих знаний хватает только для того,
чтобы удивляться. А для того, чтобы любить своих детей, и вовсе никаких
знаний не надо. Зато, чтобы вылечить их...
Вот и выходит, что дело тут не в любви. Чего стоит моя любовь к детям
без денег, которые необходимы, чтобы их вылечить? Может быть, любовь - это
очень хорошо, но сама по себе она что-то значит только в песнях. А в жизни
к ней всегда требуется много приправ, каждая из которых стоит больше, чем
любовь. Это мне говорили и отец, и мулла, и мать моей жены, и еще
многие...
Я гашу факел - владения тьмы обширны. Продолжаю путь к гробнице. Аллах,
я вверяюсь в твои руки! А если аллах не спасает таких, как я, пусть
поможет шайтан! Кто спасет, тому и буду молиться.
Мое тело уже не болит, руки не ноют. Прошло. И усталости больше не
чувствую. Наверное, если бы подсчитать зарубки, которыми я отмечаю свой
путь, их наберется больше сотни. Смогу ли по ним отыскать обратный путь?
Пробираюсь на четвереньках, ползу... Что-то подсказывает мне: цель
близка. Протягиваю руку к потолку и не нахожу его. Зажигаю факел.
Моя тень начинает приплясывать, и во все стороны от нее разлетаются
солнечные блики. Но откуда здесь солнце? Эх ты, нищий, это не солнце, а
золото. Золото здесь повсюду: в сундуках, в креслах, фигурках, украшениях.
Золотыми листами украшен гроб царя царей, сделанный в виде яйца. Отсветы
пламени зажигают разноцветные огни. Главный среди них - желтый, цвет
солнца и золота. Никогда я не видел такого богатства. Каким счастливым
должен быть обладающий им!
Глажу золотые фигурки людей и священных животных, запускаю руки в
сундуки и слушаю, как между пальцами льется звенящий дождь.
Чей это смех раздается в сокровищнице?
Прячусь за сундук, прислушиваюсь... Тихо...
Но вот опять раздается смех. Да это же я смеюсь! Вот осел! Неужели ты
никогда не слышал своего собственного смеха? Нет, мой смех никогда не был
таким.
"Стоп, - говорю себе. - Очнись, дурак, иначе ты и вовсе свихнешься.
Возьми, сколько нужно, и отправляйся, обратно. Не мешкай. Ничего не
переворачивай и не рассыпай. Не уподобляйся хрюкающему нечистому
животному, которое перепортит больше, чем съест. Пусть ученые найдут все
как было. Они ведь надеялись обнаружить гробницу, в которой не побывали
грабители. Да исполнятся их надежды!"
Я оглядываюсь вокруг. Во что бы насыпать монеты из сундука?
Мешка или сумки я, конечно, с собой не взял. Ибо ничто так не
раздражает шайтана, как человеческая самоуверенность. Идти надо ни с чем -
будто ожидаешь подарка. А возьмешь мешок - и ничего не найдешь.
У самого гроба стоит небольшой сосуд, накрытый кожаной крышкой. Снимаю
ее. Горло у сосуда широкое. Там отсвечивает какая-то темная жидкость.
Наверное, благовония, которыми умащивали тело царя. Ну что ж, ученым