"Валерий Рощин, Константин Щипачев. Воздушная зачистка " - читать интересную книгу автораПЗРК, ни одной гранаты. Обычные боеприпасы были на перечет. Заканчивалось
продовольствие и медикаменты, садились батареи к рации. От некогда многочисленного и мощного отряда осталась половина. Да и раненным бойцам требовалась срочная медицинская помощь... "Маккартур обязан меня понять. Обязан! И он на моем месте поступил бы так же!.. - убеждал сам себя полевой командир, медленно и наугад взбираясь вверх по крутому склону. - К тому же мы возвращаемся не с прогулки и не с нулевым результатом. Пять уничтоженных воздушных целей. Пять! Ведущий вертолет, к сожалению, вчера ушел - четыре последних ракеты его так и не достали. Наверное, за его штурвалом находился очень опытный летчик. Зато ведомый упал где-то на северо-западе от пожарища - он точно был поврежден двумя нашими ракетами! Я видел это лично..." Примерно с такими мыслями он довел отряд до вершины длинного хребта и повернул на восток. Да, случившиеся промахи не умоляли заслуг группы. Год или два назад ни моджахеды, ни их американские друзья даже не мечтали о подобных результатах. И это тоже обязаны учесть Маккартур с главным военным советником. Обязаны! Глава четвертая Афганистан, аэродром Джелалабада Апрель 1987 г Пока начальство объясняется меж собой, я спешу ретироваться поближе к "восьмерке" Володи Хорева. В такие минуты глаза командованию лучше не мозолить. Доложить - доложил, а дальше пусть думают сами. На то они и носят большие звезды на погонах. Забравшись в грузовую кабину, плюхаюсь на откидное сиденье. Я тяжко вздыхаю, вытирая платком мокрую шею: - Хер их знает... Но готовиться, Валера, надо к худшему. Полагаю, достанется нам по самые гланды. Под горячую-то руку... Пару минут наше воображение еще полнится сумасшедшей чередой недавно пережитых событий. Еще бы! Прямое попадание двух "Стингеров"; оглушительный двойной взрыв по левому борту, от которого до сих пор в башке звучит "малиновый звон"; лихорадочное мигание красных сигнальных табло, издевательски спокойный голос бортовой "мадам"; и вынужденная посадка на подвернувшуюся ровную площадку, выполненная в сумасшедшем темпе. Не мудрено, что перевозбуждение и натянутые нервы не позволяют нам со спокойной рассудительностью обозначить причины сего происшествия, а также предположить его последствия. Мы просто не понимаем его объективной сущности и не думаем о том, что на нашем месте мог оказаться любой другой экипаж. И какое-то время мучительно посасывает "под ложечкой" при мысли о вариантах наказания... Однако на полу грузовой кабины - прямо перед нами, лежит обуглившееся бронекресло с останками командира экипажа Павла Винника. Взгляду просто некуда деться - он постоянно натыкается на то, что час назад было живым: дышало, мыслило, разговаривало, улыбалось... Поэтому вскоре все мыслимые и немыслимые кары земных начальников нам кажутся сущей безделицей в сравнении с тем, что могло бы произойти, отнесись к нам судьба чуть менее благосклонно... Первым в чрево Ми-8 поднимается озабоченный Григорьев, за ним - мрачный |
|
|