"Валерий Рощин, Константин Щипачев. Воздушная зачистка " - читать интересную книгу авторапотери: гибель Паши Винника, моя аварийная посадка... - незаметно вздыхаю я,
пока "восьмерка" заруливает на стоянку. - Как пить дать нагрянут комиссии. И не одна..." В полку уже знали о потерях. Первым около модулей встречает Гена Сечко. Вероятно, видок у нас со штурманом не очень - однокашник жмет руку Валерке, а меня по-дружески обнимает, хлопает по плечу и, деликатно помалкивая, провожает до комнаты. Не знаю почему, но я очень благодарен Генке. Наверное, за то, что в тяжелую минуту не лезет в душу, не успокаивает и не болтает лишнего... Впрочем, скоро нам с Мешковым все равно приходиться описывать подробности злоключений и делиться впечатлениями. Не успеваю я в сердцах швырнуть на кровать ЗШ и пропитанную потом куртку комбинезона, как входит один; потом второй, третий... Народу в комнатушке прибывает с каждой минутой, и каждый трясет руку, поздравляет: не всякому удается уцелеть даже после одной ракетной атаки из ПЗРК, а тут сразу два попадания в бочину. Кто-то просто расспрашивает, интересуется деталями происшествия. А кто-то молча садится на краешек кровати и слушает, разинув рот... Что делать? Не гнать же друзей из комнаты, если хреновое настроение! По очереди с Валеркой сбивчиво отвечаем. И все же обстановка остается мрачноватой. Оставалась до появления командира эскадрильи. Шумно ворвавшись в комнату, он стремительно подходит ко мне и, с едкой ухмылочкой, цепляет: - Что ж ты такой слабак-то, а?! В меня четырьмя "Стингерами" захерачили Костя!? Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что ответить. То ли командир шутит, то ли и вправду упрекает. Услышав же за спиной смешки приятелей, расправляю плечи, вымученно улыбаюсь... - Не дрейфь, Костя - все нормально, - уже по-доброму смеется майор и тяжело опускается на свободный стул. Вид у Сергея Васильевича усталый, однако, он бодрится, держится; правая ладонь привычно ныряет в нагрудный карман комбинезона за сигаретами. Но пачка пуста... - Валерка! - находит он взглядом моего штурмана. - Да, товарищ майор, - преданно смотрит старлей. - Признайся, ты вообще-то летать хочешь? Народ снова умолкает. А Мешков растерянно шмыгает носом: - Конечно, хочу. Я ж сюда не отдыхать приехал, а воевать, исполнять долг... - Это красивые слова, Валерка. И эта... как ее?.. О, вспомнил - патетика! А на войне мат нужен! Знаешь почему? Фраза, сказанная матом, доходит до сознания товарищей гораздо быстрее. Ну, ладно... Значит, говоришь, летать хочешь? - Мля, конечно, хочу, командир! - Во, понятливый парень! А коли хочешь - слетай-ка мне за сигаретами. Бунгало дрожит от хохота. И даже я теперь улыбаюсь по-настоящему, неожиданно прозревая: командир пришел поддержать, приподнять наш дух. Прохоров всегда отличался широтой души и добрым, отческим отношением к |
|
|