"Михаил Рощин. После дуэли (Пьеса о Лермонтове) " - читать интересную книгу автора

из-под ареста Мартынову бумагу послали, как стряпчему отвечать. Чтоб
расхождения в ответах не случилось. И будто Унтилов особо пытает: как ехали?
Потому, мол, если секунданты в одних дрожках сидели, то походит на
заговор... Мартынов каждый день из-под гражданского следствия просится,
чтобы в военный суд дело отдали, там у него легче пойдет...
Столыпин (усмехаясь горько). Отставной майор Мартынов просится под
военный суд? Нда. Я все думаю, Владимир Сергеевич: не пойти ли к коменданту?
Что теперь таиться? Пусть, как хотят...
Голицын. Тем, что себя погубишь, его, говорю, не вернешь. Сами знаете,
у них обойдется. А вам к чему? Езжайте себе, хлопочите отставку. Офицер убил
офицера, эка невидаль! Да где! У нас, на Кавказе, когда всякую минуту под
богом ходим! Да еще офицера опального...
Столыпин усмехается.
...Нет, я-то понимаю, Мишель не простой офицер, - уж слава богу! - но
официально-то так пойдет...
Столыпин (вдруг, думая о своем). Катрин Быховец, помните? Давеча-то?
Голицын. Да-да, это прям по сердцу было. Только девочка так могла...
Открыто кричала, так плакала!..
Столыпин (опять горько). И что его царь не любил, и великий князь не
любил, и что жить было неохота. Вот девочке-то можно закричать.
Пауза.
...Он с ней провел последние часы-то. Она, между нами, другую ему
напоминала собою, - которую он весь век свой... любил... Мы у него в кармане
ее, Катин, золотой бандо с головы нашли, обруч, на нем кровь запеклась...
Вот она и кричала...
Голицын. О господи, господи!.. Так и стоит перед глазами!..
Пауза.
Столыпин. Совесть замучила. Надо бы пойти! Глебов мальчик и прост, а
Васильчиков хитер, к тому ж карьеру ему губить нельзя...
Голицын. Очернят?...
Столыпин. Сколь надо будет, чтоб Мартына укрыть... (Быстро.)
Показывает-то теперь одна сторона, другой совсем нет... Мы с Сержем
скрылись, Лермонтов не скажет... И в дрожках мартыновских, правильно,
Васильчиков с Глебовым ехали...
Голицын вскидывает глаза: мол, вон как!
...Ради чести его надо бы пойти! А, Владимир Сергеевич?...
Второй жандармский голос. Алексей Аркадьев Столыпин, прозванный Монго,
ближайший друг и товарищ, двоюродный дядя... Есть подозрение, вашество,
поскольку имел быть секундантом еще в Петербурге при поединке Лермонтова с
французом Барантом, за что Лермантов-то и отряжон в армию на Кавказ, то и
тут миновать дуэля не мог... Столыпин, стало-ть. Но по начальству, подобно
секундантам корнету Глебову и чиновнику князю Васильчикову, не явился.
Первый. Мысля! А Глебов, значит, показывает: он на мартыновской стороне
был, а Васильчиков на энтой?
Второй. Так точно.
Первый. Врут.
Второй. Врут, вашество.
Трубецкой (возвращаясь). Искупали Дорохова! Хотели на сене спать
уложить, да где там!
Пауза.