"Евдокия Петровна Ростопчина. Поединок " - читать интересную книгу автора

Евдокия Петровна Ростопчина

ПОЕДИНОК


Дохнула буря - цвет прекрасный

Увял на утренней заре...
Тому назад одно мгновенье
В сем сердце бились вдохновенье,
Вражда, надежда и любовь,
Играла жизнь, кипела кровь;
Теперь, как в доме опустелом,

Все в нем и тихо, и темно...


А. Пушкин

Знаете ли вы, где и как удобнее познаются человек, его наклонности и
привычки, даже его чувства и обычное расположение его мыслей?
Я берусь вам это сказать: на военной квартире, там, где вы не найдете
ничего условного, куда не следуют за кочующим ни суетность тщеславия, ни
лицемерность самолюбия; там, где человек бывает собственно собою, где
самостоятельность каждого отражается около него во всей простоте, во всей
суровости походной, не нарумяненной жизни.
В гостиной, я разумею в гостиной образованного человека, есть много
ненужного, много стороннего; в гостиной все обдумано и приготовлено для
приема, для одного наружного вида; ее устроили не хозяин, но обойщик и
столяр; из нее исключены необходимости и потребности вашей вседневной жизни,
жизни задушевной и тайной. Кабинет, это святилище мыслящего существа,
обыкновенно закрыт и недоступен у того, кто любит занятие и дорожит часами
уединения. У прочих кабинет есть великолепный обман, нечто во вкусе тех
несчастновыдуманных храмов, которыми в конце прошлого столетия французы
украшали свои сады. Здания возвышались как будто для принятия алтарей всех
богов мифологии, но оставались пусты и необитаемы, а иногда обращались в
соблазнительные будуары и увеселительные павильоны. Точно то же происходит с
кабинетами нашего времени: вы увидите в них и письменный стол, заваленный
бумагами и перьями, и спокойные кресла для любителя занятий, и чернильницы
разных видов, и кипы бумаги; но хозяин, когда не принимает посетителей,
занят единственно чищением ногтей и войною с мухами и пылью, нарушающими
спокойную чистоту и бессменный порядок его меблировки. О! как я ненавижу
вас, модные, напрасные, безжизненные кабинеты, пустые декорации бесцветной
драмы, неловкое, глупое подражание самодовольной посредственности, кабинеты,
уставленные изваянными и гравированными искажениями людей великих,
непонимаемых своими жалкими почитателями, кабинеты, где последователь моды
развесил по стенам своим портреты славных людей, не постигая величия души
их.
Сын оружия, всегда готовый сложить свою ставку, чтобы идти вслед за
кочевым знаменем, не успевает захватить с собою ничего излишнего, ничего для