"Марси Элиас Ротман. Плененное сердце " - читать интересную книгу автора

- Вам следовало бы хорошенько подумать, прежде чем являться ко мне в
такую рань. Я своему секретарю уши надеру за то, что он впустил вас, -
продолжал Браунинг, воображая, какой нагоняй устроит своим слугам.
Нэвил Мортон Вильям Мэтью Уилсон, восьмой лорд Браунинг, находился в
состоянии самого тяжелого похмелья за восемь лет страдания этим недугом. Ему
казалось, что у него не нервы, а стальные стержни, а голова набита ватой.
В то время как он критически оценивал свое состояние, его секретарь
Джон Лир тихо проскользнул в комнату. Наблюдая лорда Браунинга в состоянии
мучительной головной боли, Лир, самый терпеливый человек, мог только
изумляться страданиям своего хозяина, и наконец, решился освободить
Кортнэйджа. Крепко взяв толстого маленького человечка под локоть, он
проводил его из комнаты вниз по величественной лестнице.
- В самом деле, сэр, я пытался предупредить вас, что у его светлости
болит голова, но вы предпочли поступить по-своему и, как видите, это имело
почти катастрофические последствия, - укорял Джон Кортнэйджа.
- Все хорошо, но иногда он должен думать еще и о других вещах, помимо
кулачных боев и выпивки. Управляющий его поместьем в Моуртоне...
Преданный своему хозяину, Лир перебил его. Он не собирался выслушивать
этого мелочного подхалима.
- Мистер Кортнэйдж, я предлагаю вам написать ему убедительное письмо с
подробным отчетом и предоставить мне возможность завести о нем разговор с
его светлостью в подходящий момент.
Секретарь проводил посетителя до парадной двери. Не успев закрыть ее,
он увидел на другой стороне улицы поразительную женщину. Он был уверен, что
она смотрела прямо на него, и почувствовал непреодолимое желание поправить
свой муслиновый воротничок.
- Я зря беспокоился, - вздохнул Лир, когда леди при его появлении
поспешила удалиться.
Леди Колби Мэннеринг уже второй раз обходила площадь. Стоящие по бокам
дома георгианской эпохи казались крошечными рядом с огромным белым особняком
лорда Браунинга. Колби чувствовала, что хваленая смелость снова оставляет ее
как раз в тот момент, когда она ей больше всего нужна. Она уже не ощущала
себя хладнокровной смутьянкой, как ее за глаза называли соседи. Задача,
которую она поставила перед собой, казалась невыполнимой несколько дней
назад, когда мысль об этом впервые пришла ей в голову; сейчас же она
выглядела абсурдной. Однако она знала, что другого выхода нет.
Колби прошла мимо дома, ее руки в сиреневых лайковых перчатках были
влажными, а желудок свело от голода. Она бы отдала все что угодно за
бодрящую чашку чая с печеньем. Она не ела уже много часов.
"Мир ненавидит труса", - пронеслось у нее в голове. Ей снова невольно
вспомнилась одна старая семейная поговорка, много раз в жизни выручавшая ее.
Когда она в третий раз остановилась в нерешительности, то вдруг
вспомнила, что день у нее начался отлично: продавец книг и торговец вином
были полны желания помочь ей. Услужливый торговец вином с трудом поверил,
что в погребах Броули все еще хранились бочки с бренди и портвейном,
заложенные ее прапрадедом в день своего совершеннолетия.
То, каким образом это произведение винодельческого искусства избежало
чудовищных аппетитов ее расточительных деда и дядей, само по себе было
чудом. Виноторговец сказал, что образцы, которые она привезла, были
первоклассными.