"Эразм Роттердамский. О приуготовлении к смерти " - читать интересную книгу автора

http://olegchertov.narod.ru/

ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ
О ПРИУГОТОВЛЕНИИ К СМЕРТИ

(перевод Олега Чертова)

"Из всего ужасного самое ужасное есть смерть", - сказал великий
философ, но не слышал он Того небесного Философа, который поучает нас не
столько словом, сколько очевидным примером, что человек не погибает со
смертью тела, но разъединяется: душа, словно из наихудшей темницы, уносится
в блаженный покой, тело же некогда к победному сообществу славы
присоединяется. Не слышал он (Аристотель) утверждения Духа: "Блаженны
умершие во Господе". Не слышал Павлова рыдания и стенания: "Жажду
разрешиться и быть со Христом". И: "Для меня жизнь - Христос, и смерть -
приобретение". Но не удивительно, если те, кто верит, что весь человек
гибнет со смертью, и не имеют той надежды, которую одна лишь вера во Христа
нам даёт, смерть других горько оплакивая, затем и собственной страшатся.

Гораздо более удивительно, что многие, столь похожие на меня, всю
христианскую философию и изучившие, и признававшие, всё же так ужасаются
смерти, что либо верят, что "ничто не остаётся от души, покинувшей
человека", либо обещаниям Христа не верят, либо за себя просто-напросто
отчаиваются; из чего первые схожи с Сарданаполом*, вторые - неверующие,
третьи не ведают милосердия Божия. Не ведает Бога тот, кто не знает, что Он
есть бесконечное милосердие. Бесспорно то, что толпа человеческая так
обмирает при воспоминании о смерти отчасти от слабости веры, отчасти от
любви к вещам мирским. Не знает содрогания тот, кто вслед за апостолом с
полной уверенностью говорит: "Живем ли - для Господа живём, умираем ли - для
Господа умираем. И потому живём ли, или умираем - всегда Господни". Тот же,
кого Господь однажды взял под Свою охрану, умереть не может. От того-то
возглас пророка, доказательство бесстрашного ума: "Если приду в средоточие
смертных теней, не убоюсь, ибо Ты со мною".

* Он, Сарданапол, последний царь древнеассирийского царства, известный
своей любовью к роскоши, будучи осажден в своей столице, сжег себя вместе со
своим двором ( ок. 880 г. до н.э.).

Ведь никогда Господь не оставляет тех, кто всего себя вере в Него
препоручил, но охраняет их, как зеницу ока Своего. Ибо Он Господь и жизни, и
смерти; смерть Ему - ничто, и живы все, кто верой к Нему примкнул. Из
бессилия веры рождается любовь к благам временным. Ведь если всем сердцем
уверовали мы тому, что обещал нам Бог через Сына Своего Иисуса, легко
обесцениваются все утехи этой жизни, и смерть, переносящая нас через эту
тягостную, но краткую переправу, делается менее страшной. Восклицает тот
мудрый еврей: "О смерть, сколь горька память о тебе!" Но что добавляет?
"Человеку мир обрести от достояния своего". Не сказал "обрести
божественность", ведь многие люди благочестивые обладали божественностью, и
в ней они успокоились. Что сказано о достоянии, то же следует думать о
почестях, наслаждениях, жене, детях, родных, друзьях, о красоте, юности,