"Виктор Розов. Вечно живые (Драма в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

трубку.) Есть просил - великий праздник! У меня у самой аппетит
разыгрался. (Жадно ест бутерброд.)

Входит Марк. Завязывает перед зеркалом галстук.

Да, чтобы понять все это, надо быть или врачом, или умирающим. Это -
тридцать второй мой воскрешенный.

Марк. Ты бы делала зарубки, как бойцы на винтовках, - убьют
фашиста и зарубку делают. Так и ты, ну хотя бы на операционном столе.
Ирина. Ты меняешься, Марк, и не в лучшую сторону.
Марк. А я не понимаю, как это можно копаться в чьих-то потрохах,
делать ампутацию, резекцию, а потом плясать от радости.
Анна Михайловна. Успех в любой профессии доставляет чувство
удовлетворения и радости.
Марк. По-вашему, если гробовщик сделал отличный гроб - он
потирает себе руки от удовольствия?
Анна Михайловна. Как это ни парадоксально, вероятно, да.
Марк. Тьфу!
Ирина. Тонкая натура, ты что прифрантился?
Марк. Концерт.
Ирина. Ври умнее, среды у тебя выходные.
Марк. Говорят тебе, концерт... шефский.
Ирина. Где это?
Марк. В клубе пищевиков.

Ирина (встает из-за стола). Спасибо, Анна Михайловна. Пойду
запишу в свою тетрадочку.

Анна Михайловна. Не перегружайте себя, Ирина Федоровна. Я
заметила, вы и по ночам пишете и пишете.

Марк. Действительно, что ты там, летописи, что ли, сочиняешь?
Ирина. Да. "Се повесть времянных лет"... (Ушла.)
Марк. Просидит она всю жизнь в девицах, помяните мое слово!
Анна Михайловна. Почему вы так решили?
Марк. Когда молодая женщина так исступленно работает - значит,
она что-то заглушает в себе. (Привязывает белку к коробке.)


Анна Михайловна. Вы хотите унести эту белочку?

Марк. Да... Тут один мальчик именинник, по дороге зайду
поздравлю.

Анна Михайловна. Мне кажется, ваша жена очень дорожит этой
вещью.

Марк. Ничего... Я ей куплю другую игрушку.