"Александр Рубан. Сон войны (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

- Вот сволочи! - выругал Сима непонятно кого. - И ты заплатил?
Я пожал плечами и кивнул, все так же глядя в окно.
Он снова харкнул, пошелестел бумажкой и уронил ее вниз. Она влажно
шлепнулась на столик передо мной.
Хам!..
Я скрипнул зубами и промолчал.
Сима грузно спрыгнул на пол и, охнув, схватился руками за голову.
Квадратное лицо его перекосилось, деформируясь в криволинейный
параллелограмм.
- Слушай, старик... - просипел он наконец. - Почему стоим, не знаешь?
- Не знаю. Еще ночью встали. Вы мне деньги вернете или нет?
- А почему солдаты? - Он навалился на столик и стал дышать рядом,
вынудив меня вжаться в угол. - Ведь это солдаты?
- Не знаю, - сказал я сквозь зубы, хотя и сам давно уже понял, что это
солдаты. - Я вас о деньгах спрашиваю.
- Мамочка-родина! - воскликнул он почти трезвым голосом, игнорируя мой
вопрос и щурясь в окно. - "Шилка"! И вон еще... А там что за дура?.. Гадом
буду, "град"! Чего им тут надо?
- На битву пригнали, - объяснил я, не без яда в голосе. - За урожай. Вы
же видите: конец октября, а хлеба не убрали!
Сима недовольно зыркнул на меня и выпрямился.
- Все шутишь, интеллигенция, - буркнул он запустив руку за ворот
свитера и скребясь там. - Гляди, дошутишься... Нет бы узнать, что и как, а
он шуточки. Ты хоть узнал, когда мы дальше поедем? Или мне, больному, идти
самому узнавать?
- Серафим Светозарович! - сказал я. (Мне очень хотелось назвать его
как-нибудь по-другому, но я решил, что так будет ядовитее...) - Ответьте
мне честно: могу ли я рассчитывать на то, что получу обратно мои
семнадцать тысяч пятьсот рублей?
- Люблю настырных! - одобрительно сказал Сима и уселся, даже не отогнув
матрас, прямо на Танечкину постель.
- Да верну я тебе твои "бабки", верну, не дрейфь!.. - Сима выпростал
наконец руку из-под свитера, задрал его и поскреб живот, розово прущий
наружу из-под рубахи. - Но не сейчас.
Он опустил свитер, резко поднялся и снова охнул. Постоял, закатив глаза
и держась за голову, потом поднял руки и стал осторожно стаскивать с
багажной полки свой туго набитый рюкзак.
Деньги у него были: толстая пачка потертых соток и, кажется, даже
несколько тысячных, и я облегченно вздохнул. Однако Сима, не пересчитывая,
согнул пачку пополам и сунул ее в карман штанов. Потом он извлек из
рюкзака две бутылки водки. Одну из них кинул на Танечкину постель, а
вторую со стуком поставил передо мной на столик.
- На! - сказал он мне щедрым голосом. - Владей!
- Спасибо, - язвительно поблагодарил я. - И это все?
- По старой цене! - сообщил Сима, завязывая рюкзак. - Так что, считай,
задаром. Остальное потом, если живы будем.
Он выпрямился и ногой задвинул рюкзак под столик. Взял со столика
оплеванный ресторанный счет, взял свою бутылку, обтер ее и бросил счет на
пол.
- Я бы вернул тебе твои "бабки", Петрович, - продолжал он. - Прямо