"Александр Рубан. Фейкийские корабли" - читать интересную книгу авторажар, где она сразу начала плавиться, быстро теряя форму.
- Диомед промахнулся тогда, девять лет назад, - сказал наконец Гефест. - Ему надо было взять на два пальца ниже... Но Диомед - смертный, а я все-таки бог. Хромой и некрасивый, но бог. И я - сегодня - не промахнусь! - Так я и думал. - Демодок сокрушенно покивал. - Ни ума, ни фантазии - сплошное могущество. Даже ты... А ведь ты подаешь надежды. Ты уже сорок лет подаешь надежды - это, наверное, потому, что у тебя было трудное детство. Но и ты, дружище, совсем недалеко ушел от остальных. - Демодок вздохнул. - Какое-то проклятье на этом мире, мой друг, - произнес он тоскливо. - Такой светлый, такой прекрасный, такой веселый проклятый мир... Надо было, однако, кончать этот затянувшийся анекдот. - Ты же хитроумнейший из богов, - вкрадчиво произнес певец, и отраженным светом его ума сверкнули глаза Гефеста. - Твоя месть не должна быть столь бессмысленной и жестокой. Отомсти смехом! Пусть весь Олимп и все смертные впридачу хохочут над ними! Гефест опустил руки, быстро глянул на Демодока и уставился на железные сети. Уже готовые, уже свернутые в огромный, неподъемной тяжести рулон, они были аккуратно уложены под стеной, возле ниши с золотолобым болваном. - Ну! - сказал Демодок, и по-новому, вкрадчиво и коварно, зазвенел его инструмент, и взмахом руки он отпустил танцоров. - Ну же! - И Гефест, торжествующе хохоча, одним прыжком преодолел расстояние между наковальней и нишей, обеими руками обхватил сеть и с хриплым горловым выдохом почти оторвал ее от земли. Но все-таки она была слишком тяжела - даже для Гефеста. рисунок мелодии, - и золотолобый болван (корабельный стюард, кое-как отремонтированный совместными усилиями певца и бога), скрипя и громыхая сочленениями, выдвинулся из ниши, неуклюже присел и взвалил сеть на свои плечи. Он заметно укоротился под тяжестью ноши, масло брызнуло из его суставов, потекло по золотым голеням и бедрам, и робот неожиданно легко побежал к выходу из пещеры, а Гефест, хохоча и потирая ладони, захромал следом. Незаметно для бога Демодок укоротил путь от пещеры до особняка. Сплошной зеленой полосой пронеслись навстречу леса и рощи; на один вдох соленого морского воздуха хватило долгого пути вдоль побережья; в три гигантских прыжка был оставлен внизу крутой склон самой высокой горы на Лемносе - острове, который Гефест считал своей второй родиной. Лишь на вершине горы, у златокованных ворот храма, они замедлили бег и, войдя, неспешно двинулись сквозь анфиладу огромных, роскошно убранных помещений. Демодок шагал следом, вдыхая затхлый нежилой воздух дворца, и мельком, но часто поглядывал по сторонам, чтобы дать гостям возможность хоть краем глаза увидеть и золотую чеканку на стенах, и тонкой работы жертвенные треножники в углах, и мраморную мозаику пола... Миновав кабинет Гефеста, они оказались наконец в спальне - единственном помещении, хранившем следы уюта. Запах благовоний, примятая с одного края постель и разорванная туника, небрежно брошенная на спинку огромного ложа, говорили о недавнем присутствии Афродиты. Свирепо рыкнув, Гефест брезгливо, двумя пальцами, подцепил тунику и швырнул под ноги. Однако, поразмыслив, решил, что этого делать не стоило. |
|
|