"Александр Рубан. Могила чудес, или плач по уфологии (Сб. "Век дракона")" - читать интересную книгу автора

Муравлев пропустил, уходя на кухню, но мистер Боб неожиданно воспротивился.
- Прости, Сережа, - объяснил он, - но это необходимо для чистоты
эксперимента, который я задумал. Разумеется, ты все узнаешь, но лучше
потом.
- Ла-адно,- чуть более высоким, чем обыкновенно, голосом прогудел
Муравлев. - Ладно, ребята, я не обижаюсь. Я заранее знаю, что все это
ерунда, и я не обижаюсь...
Врать Муравлев не умел, и мистер Боб, чтобы как-то сгладить ситуацию,
предложил выпить.
- Я уже хорош, - заявил Муравлев, - а утром мне на работу. Но чтобы вы не
подумали, будто я обижаюсь...
Обе бутылки были уже пусты, но Муравлевский дипломат оказался неистощим.
На этот раз он изверг из себя "Столичную", и Леонид ощутил некоторое
беспокойство. К тому же после первого тоста ("Чтоб никаких обид!")
обнаружилось, что нечем закусывать.
На свет была извлечена - теперь уже из холодильника - еще одна пачка
пельменей, которые мистер Боб предложил не варить, а поджарить на соевом
масле. Пельмени не хотели разлепляться, и мистер Боб нарезал их кубиками,
а жарили на маргарине, потому что соевого масла не оказалось. Получилось
еще моментальнее, чем у Муравлева (он засекал по своим часам), и очень
съедобно.
Под такую закусь грех было не выпить еще раз - она бы обиделась...
Потом Леонид рассказывал мистеру Бобу, какая умница его Мариша, и что Петр
Леонидович весь в маму - такой же фантазер, но, в отличие от мамы, очень
даже от мира сего: вычитал про какое-то детское разоружение и немедленно
затеял коллекцию игрушечных пистолетов, которая скоро должна стать
уникальной... Мистер Боб внимательно слушал и все пытался повернуть
разговор на Маришины блюдца, но Леонид очень ловко уходил от этой вздорной
темы. Блюдца пускай себе летают, Леонид ничего против них не имеет - лишь
бы семья была здорова и счастлива, а Муравлев хлопал его по плечу и
говорил: правильно, главное - чтоб никаких обид! Его прямо-таки зациклило
на этих обидах, а ведь утром ему на работу.
Потом оказалось, что говорит уже мистер Боб, а они его внимательно
слушают. То есть, что Леонид его внимательно слушал, а Муравлев спал,
вытянувшись в своем кресле, и время от времени взбрыкивал под столом
своими слишком длинными ногами, и тогда они с мистером Бобом перенесли его
на диван, чтобы взбрыкивал не так громко. Мистер Боб говорил страшно
интересные вещи, от которых у Леонида, когда он проснулся, осталось
ощущение чего-то огромного, сверкающего, никем не понятого и требующего
немедленного научного анализа.


7


Странным образом это ощущение не проходило, хотя о каком анализе может
идти речь - с такой головой, будто всунутой внутрь гудящего колокола, с
ватными негнущимися конечностями и с оглушительной пустотой во всем теле.
Муравлев был уже на работе, а мистер Боб появился ровно в десять утра и с
некоторым удивлением напомнил, что Леонид обещал быть готовым к этому