"Александр Рубан. Могила чудес, или плач по уфологии (Сб. "Век дракона")" - читать интересную книгу автора

часть природы, и как бы он ни стремился упрощать свои представления, его
интуитивно тянет к сложному.
Знание сложнее, чем вера или неверие,- и даже фанаты от уфологии пытаются
облечь свою веру в некое подобие знания: изучают, систематизируют, строят
гипотезы. Так древние схоласты, пытаясь уйти от простой веры в
существование ангелов, исчисляли их количество на острие иглы... Мистер
Боб тоже нашел свою линию поведения: он оценивает достоверность, усложняя
тем самым простенькую схему "верю - не верю". А Леонид, чтобы не
осциллировать между этими двумя полюсами, закрепился на третьей позиции:
"наплевать". Третья точка - еще одно измерение. "Там, где ты ничего не
можешь, ты не должен ничего хотеть".
Наверное, это все-таки обидно - ничего не хотеть. Даже там, где ты ничего
не можешь. Наверное, поэтому Теория Пресуществления Воображаемого Леониду
понравилась. Все-таки, равнодушие не выход из простоты. "Верю - не верю -
наплевать". Три точки. Плоскость. В английском языке плоскость и пошлость,
обозначаются одним и тем же словом. А теория - даже если она неверна - уже
выход из плоскости. Из простоты. Заблуждение - это не просто. Заблудиться
можно в лесу - так ведь он не плоский! На равнине можно заблудиться - так
ведь и она не плоская. Она круглая, и ориентиры скрыты за горизонтом. Или
в тумане, который тоже объемен...
Но это - для Леонида, которому было наплевать. Паломники же (по крайней
мере, большинство из них) примитивнее на целое измерение. Они верят, и
теория для них - слабое утешение. Вот мистер Боб и подкрепил ее
долларами...
Вернувшись к этому глубоко материалистическому выводу, Леонид уснул.


13


Ему приснилось, что он стоит в очереди в кассу за своими ста шестьюдесятью
плюс поясной, плюс северная надбавка - итого триста пятьдесят два, минус
налог, плюс премия, которая этот налог слегка перекроет,- и сон был в
руку. Мистер Боб расплачивался с паломниками за участие в его
исследованиях. Гвалт возле палатки стоял почти такой же, как в
стройконторе № 4 в день получки.
Прихватив полотенце и мыльницу, Леонид выбрался из палатки, обошел
сгрудившихся вокруг мистера Боба "коллег" (мистер Боб выкликал их по
своему списку, а они протискивались) и побрел к реке. Был уже полдень или
около того, погода, как и все эти дни в Зоне, стояла солнечная - лишь два
или три перистых облачка на горизонте. Сухие стебли скошенной травы
покалывали босые ступни; приятный ветерок с реки освежал лицо. А Леониду
почему-то мерещились молнии, ливень, мокрые листья навстречу...
Кто-то его догонял, и, оглянувшись, он увидел, что это был Телепат. Он
брел чуть быстрее, чем Леонид, и со странным выражением на лице
разглядывал не наши денежные знаки. Держал эти три или четыре бумажки
веером, как игральные карты, и смотрел на них, свесив голову вперед и к
левому плечу. То ли недоумевал, то ли брезговал.
Когда Леонид уже отворачивался, Телепат внезапно брызнул на него одним
глазом (почти как давеча на мистера Боба) и негромко, но так, чтобы