"Александр Рубан. Витающий в облаках (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

медленно, очень медленно опустил руки и обхватил ими колени. Сцепив пальцы
в замок, он позволил себе передохнуть. Теперь будет легко, и чем дальше,
тем легче, вплоть до окна, за которым - ветер.
Не изменяя позы, Леонид перевернулся на спину, расцепил пальцы и
медленно выпрямил ноги в сторону окна. Оглядевшись, он убедился, что висит
горизонтально, навзничь, в полуметре от плафона - и висит довольно
устойчиво. Он даже позволил себе немного расслабиться и подумать о
постороннем.
О том, например, что вот Прохоровы, его соседи по лестничной клетке,
никогда себя так не уродуют, чтобы оторваться на полтора метра от пола, а
делают это легко и непринуждённо. Правда, сначала им надо повозиться в
ванной, налаживая свой агрегат, и дождаться, пока из краника -
кап-кап-кап - не потечёт тонкой струйкой, распространяя отвратительный
аромат, тёпленький крепенький первачок. Тогда Пашка подставит под краник
пластмассовую мензурку, нацедит тридцать граммов и передаст её Зинке. А
Зинка, благоговейно держа мензурку левой рукой и сжимая в правой две
алюминиевые вилки с наколотыми на них крепенькими сопливенькими маслятами,
будет с восторженно-подпольным видом следить, как он нацеживает вторую
порцию - себе, а, дождавшись, заговорщицки подмигнёт Пашке и протянет ему
закусь богов. Они снова перемигнутся, оглянутся зачем-то на дверь ванной и,
ещё не пригубив, воспарят - восторженно и осторожно, стараясь не расплес...
Н-да. После первого стаканчика они будут весело тереться задницами о
потолок в своей ванной. После второго ванная станет для них тесна, и они
пойдут оставлять следы потёртостей на стенах и потолке кухни. А после
третьего, когда они уже переберутся в "залу" и врубят свой старый, хрипатый
и голосистый, магнитофон, у них начнётся весьма банальная драка. На полу.
Или на диване, или на столе - куда упадут. Зинка на тычках вынесет Пашку на
лестницу, где он, может быть, и заснёт. А если не заснёт, то будет
стучаться во все двери подряд, и нам, всей лестничной клетке, придётся
дружно выйти из своих квартир, хором агитировать Зинку за гуманизм и
стращать милицией... И ведь не для того они ладят свой агрегат, чтобы легко
и весело порхать по квартире! Вот ведь в чём штука. Сие порхание для них -
процесс обыденный и побочный; смешной и милый результат
подпольно-восторженного состояния духа, каковое состояние и есть их
наиглавнейшая цель в жизни. Да разве только Прохоровы? В одном только
Шуркино, не считая деревень и промысловых посёлков, - не менее полутора
дюжин странных людей, порхающих у себя в квартирах, а то и прямо на улице.
И делают они это столь же легко и весело, по самым различным, зачастую
весьма нелепым, причинам. А во всей Усть-Ушайской области таких людей
наберётся сотни три, если не больше. А те, кто воспаряет нерегулярно, хотя
бы раз в жизни? Легионы влюблённых! Отряды сдавших сессию студентов!
Начинающие поэты, впервые расписавшиеся в гонорарной ведомости! А школьные
выпускные балы? А новогодние утренники в детских садах? А... А я сам лет
девять тому назад? Наши с Люсенькой пируэты над крышами стройотрядовского
палаточного городка?..
Но кто, кроме меня, Ленида Левитова, (кто - в целом мире!) сможет
взлететь без всякой на то видимой причины, без глупого щенячьего восторга
по какому бы то ни было поводу - взлететь просто потому, что прикажет себе:
"Лети!"?
То-то.