"Гала Рубинштейн. Всячинки" - читать интересную книгу автора

мудрости. Мне бы, во всяком случае, ничего объяснять не хотелось, хотя,
конечно, если бы все сложилось иначе...

* * *

Если до тебя, любовь моя, доносятся в последнее время странные и
противные звуки, не удивляйся - это я цепляюсь алмазными коготками здравого
смысла за стеклянную поверхность реальности, реальность в царапинах, я в
панике, спасение в слове, пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
ангел-хранитель за левым плечом взмахивает в недоумении ощипанным крылом и
грозится бросить меня к чертям, уже даже не извиняясь за каламбур.

* * *

Ты приносишь в мои сны сумятицу и неразбериху. Вот вчера, например, ты
шла по краю обрыва, закрыв глаза, и несла на вытянутых руках что-то
блестящее, не знаю, что именно, не разглядела, зеркало, что ли. Ко всем
делам, ты в этот раз обернулась мужчиной, ну совсем спятила, честное слово,
что за странные фантазии? Солнце светило нещадно, ужасно хотелось тоже
закрыть глаза и проснуться, или улизнуть тайком в какой-нибудь другой сон -
с прохладным морем и большими раковинами на дне. Но глаза не закрывались, ну
ни в какую, тревога нарастала, мне казалось, что ты вот-вот оступишься, я не
выдержала и закричала. Крик почему-то отразился в зеркале яркой вспышкой, ты
вздрогнула, открыла глаза, потеряла равновесие и упала вниз. Я проснулась не
дослушав собственный крик, с чувством невыразимого облегчения

.

Скоро вечер, я пью кофе и поминутно проверяю почтовый ящик - пусто.
Мигрень осторожно постукивает в висок, у меня вообще очень деликатная
мигрень, ее легко спугнуть, такая ненавязчивая, не то что... Ох, ну да, я
уже предчувствую завтрашний сон, в котором ты будешь беспечно нырять, все
глубже и глубже, пока очередная раковина не заманит тебя так глубоко, что
мне останется только пожать плечами, собрать разбросанные на песке вещи, и
пойти вверх по тропинке, стараясь не оглядываться, щуриться на солнце и
ступать легко, демонстрируя (кому?) наивысшую степень беспечности, пока
чей-то крик не толкнет меня в спину. Я вздрогну, потеряю равновесие и полечу
вниз, даже не пытаясь понять, что произошло. И последним усилием воли
заставлю себя разжать пальцы и отбросить зеркало в надежде, что оно упадет
раньше меня - это же мой сон, ну что мне стоит - но нет, зеркало летит рядом
со мной, и уже не избавиться, не избавиться...

* * *

...
проснувшись Гамлет обнаруживает себя все за тем же столом. Перед ним
все то же блюдо, да и пирожные на блюде, пожалуй, что те же. Розенкранц и
Гильденстерн стоят на почтительном расстоянии, не решаясь приблизиться, и
провожают каждый кусок голодным взглядом. Принц подносит ко рту очередной
эклер и облизивает пересохшие губы: "Это жизнь, друзья мои, - надменно