"Брайан Ракли. Рождение Зимы ("Godless World" #1) " - читать интересную книгу автора

желал видеть, как тот еще больше уронит себя в глазах Верховного Тана. Они
вышли из палатки, им предстояло еще разбудить своих людей и встретить новый
день.
Гривен хмыкнул, взглянул на Кейла и сказал:
- Рорик - глупец. Хорошо, что между ним и высоким троном его отца есть
другой сын. Я думаю, наш друг Тейм Нарран - штучка поинтереснее.
Кейл пожал плечами:
- Он не знает другой верности, кроме верности Ланнис-Хейгам, господин.
Позволь мне послать к нему человека с ножом. Это можно проделать так, что
потом никто не ткнет в нас пальцем, зато потеря Наррана больно ранит
Кросана, он будет уязвлен.
Гривен рассмеялся:
- Однако! Ты допускаешь, что неприязнь к человеку мешала тебе правильно
рассуждать. Моя Теневая Рука, там, в Веймауте, никогда не простил бы такой
необдуманный шаг. Нет, поспешные шаги нам не нужны. Завтра Тейм поведет
своих людей на убой, хотя в глубине души скорее снес бы голову мне. Спасибо
еще, что старые традиции до сих пор связывают их с Ланнисами и Килкри.
Поскольку Кросан преклонил предо мной колено, Тейм, в свою очередь, будет
действовать по моему приказу. Наверное, его гордыня очень страдает от того,
что он не может поступить иначе.
Тан Танов потер руки.
- От этого холода может растрескаться и горный пик. Пусть принесут сюда
жаровню. И хлеба. Я должен быть здоровым, сильным и энергичным, если хочу
насладиться тем, что принесет мне утро.

IV

Проснулся Оризиан поздно, от сновидения, ускользнувшего раньше, чем он
успел его осознать. В это первое, еще затуманенное, мгновение пробуждения
перед ним мелькнуло лицо брата. Он сел на кровати и оглядел комнату. В ней
он жил с братом, когда тот был еще жив. Пока болезнь бродила по коридорам и
палатам замка, Фариль лежал здесь, в поту, в бреду, то впадая в тяжелый сон,
то выбираясь из него. В течение тех ужасных нескольких недель Оризиан спал в
комнате Эньяры, пока она тоже не заболела. После этого они с Илэн перешли в
комнаты горничных.
Спустя несколько месяцев его брата завернули в простыню и отвезли на
Могилу на корабле с черными парусами. Оризиан не хотел возвращаться в эту
комнату, а когда все же нашел в себе силы вернуться, здесь, к его удивлению,
оказалось удобно и уютно. Часто лежа на этой кровати, он вспоминал брата, и
почти всегда это были приятные грезы. Иногда ему казалось, что здесь все еще
ощущается и присутствие матери, хотя воспоминания Оризиана о ней были
немного иными, чем сны о Фариле. Запах ее волос и их прикосновение к лицу;
теплые и надежные объятия; звуки ее песен - за прошедшие годы из такой
мозаики сложился образ матери. Изредка она ему снилась, он просыпался и в
первое же мгновение с удивлением и смятением понимал, что ее нет. Иногда от
таких снов одиночество казалось еще горше, а иногда, наоборот, он становился
спокойнее.
Не успел еще Оризиан полностью стряхнуть с себя сон, как вокруг него
уже засуетилась Илэн, она принесла воду и одежду. Пожелав ему доброго утра,
она больше почти не разговаривала с ним, хотя всем видом выражала глубокое