"Владимир Рудный. Дети капитана Гранина (Маленькая повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

Летает. Воюет. Топит корабли. А мы с тобой? Строим блиндажи в три наката,
будто собираемся принять на себя все, что есть у Гитлера на складах. Хоть
бы завалящий эсминец сунулся...
- Мы же артиллеристы, Борис Митрофанович, - расхолаживал Пивоваров
Гранина. - Наша война - позиционная...
- Знаю, что не хлебопеки. - Гранин брал баян, пристраивался возле КП и
заводил, конечно же, "Сама садик я садила...".
Известно, что это значило: капитан Гранин рвется в бой...
И Алеша ждал боя, настоящего, как он твердил себе, дела.
Гроза разразилась на западном фланге, на пограничном острове Хорсен.
Оборону там держал взвод солдат. Взвод понес большие потери. Настал час,
когда в живых остались раненный в голову сержант и семеро солдат,
закопченных, измученных боем и бессонницей. Сержант рассудил: надо
дождаться подкреплений. Он залег на развалинах у переправы к их острову
Старкерн, о чем доложил по телефону на материк. Потом связь оборвалась.
Мысль об отходе казалась солдатам чудовищной. Надо драться и задержать
врага. Когда Кабанову доложили, что к Хорсену идет десант, он приказал
артиллерии отсечь десант огнем, а за бойцами послать буксир и снять их с
острова.
В полдень из Рыбачьей слободки на западе Ханко вышел "Кормилец". На
полпути его обстреляли, но батареи Гранина открыли по пушкам врага огонь.
"Кормилец" проскочил к крутой высоте Хорсена, за которой дрались семеро
солдат и сержант.
- Как же их сюда вывести, пока Гранин подавляет противника?- сказал
Шустров, выбирая, кого послать на остров.
- Я помню, где тот дом,-вызвался Алеша.-Мы туда пограничникам консервы
носили. Позвольте сбегать?
- Беги, сынок. Только поберегись. Скажи, чтоб поспешили...
Алеша перемахнул за борт и по торчащим из воды скользким и острым камням
добрался до суши. На гребень высоты он выбрался, разодрав в кровь руки. За
каждым кустом Алеше мерещился враг; никакого оружия у него не было, кроме
перочинного ножичка, подаренного Катей. Он оглянулся на море. Из рубки
"Кормильца" чья-то рука ободряюще помахала ему фуражкой. "Василий Иванович
тревожится!" Алеша смелее побежал по обратному склону высоты вниз.
На месте знакомого дома торчала труба, черная, простреленная насквозь. А
вокруг - воронки, поломанные деревья, кирпич и бурая пыль.
- Стой!
Алешу испугал внезапный окрик.
- Не стреляйте, товарищи, я с "Кормильца", за вами.
Перед Алешей стоял огненно-рыжий сержант с перебинтованной головой,
обросший густой закопченной щетиной.
- С какого кормильца? - грубо спросил сержант, разглядывая незнакомого, в
матросской одежде парня.
- С буксира. Приказано вас снять с острова.
- Снять с острова?! - Сержант смотрел на Алешу с подозрением. - Хмара!
Обыскать!
От обиды Алешу зазнобило. Но он и не шелохнулся, когда из развалин
поднялся и подошел боец, такой же заросший, как и сержант, только не
рыжий, а чернобородый. Алеша дал себя обшарить.
- Не тронь, я сам! - Алеша схватил чернобородого за руку, едва тот нащупал