"Вениамин Семенович Рудов. Черная Ганьча " - читать интересную книгу автора

Сидел рядом с шофером, молча глядел на серую ленту асфальта, на серое
небо, затянутое сизыми облаками. К нему привязалось словечко "дивертисмент",
вычитанное в афише, повторял его бессчетное количество раз.
Они постоянно липли к нему, заковыристые слова, и чем мудренее были,
тем быстрее запоминал, часто вставляя в свою не очень правильную речь.
- Дивертисмент, - тихо произнес он, будто пробуя на слух новое слово.
Солдат чуть скосил глаза.
- Что ты сказал? - спросила жена.
Он помедлил.
- Погода, говорю, хорошая, - буркнул Голов через плечо.
- Я серьезно, а ты... - Она обиженно замолчала.
- И я не в камушки играю. - Подумал, что домой жену завозить не станет.
Пускай добирается автобусом. Девятнадцать километров - не расстояние.
Решив ехать прямо к Сурову, Голов оправдывал себя прежде всего перед
женой: что с того, что операция удачно завершена? Лично он, ответственный за
пограничный отряд в целом, не уверен, что прошла она без сучка и задоринки.
Обрести уверенность или выявить эти самые сучки и задоринки, чтобы, по
возможности, больше не повторялись, можно, только лично выехав на место.
Именно сегодня и представляется такая возможность. Не завтра или через
неделю. Такой обстановки давно не случалось на участке вверенного ему,
подполковнику Алексею Михайловичу Голову, пограничного отряда.
При всей убедительности собственных доводов его не оставляло чувство
вины перед женой, нет-нет, а мыслями часто возвращался к прожитым совместно
с нею годам. Для него они были восхождением по ступеням служебной лестницы -
не взлетом через две-три ступени сразу, а от одной к другой, но неизменно
вверх. Для Фроси - кухней, кухней и еще раз кухней, медленным отсчетом
ступеней вниз по общественной лестнице. Была виновата в этом сама она -
главным образом - и, естественно, он, ее муж и спутник в нелегкой жизни.
С годами чувство собственной вины теряло остроту, смывалось временем и
растворялось в водовороте огромного количества дел, прибавлявшихся по мере
служебного восхождения.
Вот, размышлял он, подвалило новое дело - у Сурова. Проворонить такую
птицу!.. И думать нельзя. Что значит проворонить? Башку долой за такое. И
поделом. Безотлагательно к Сурову.
Как гора с плеч свалилась.
Сказал жене о своем решении:
- Извини, лапочка, у меня нет лишнего времени.
Она не сразу нашлась, как-то растерялась, втянула голову в плечи. На
миг лицо ее потускнело, сошлись морщины на лбу, сдвинулись к переносице, -
видимо, осмысливала услышанное.
- А ты как же? - спросила озабоченным голосом. И как бы боясь, что он
не поймет вопроса, переспросила: - Как же ты будешь, Леша, вот во всем этом?
- В чем?
- Ну, все ж новое на тебе: китель, брюки... Хоть бы переоделся, полчаса
потеряешь. А что полчаса? Они ж не решают ничего. Верно, Леша?
- Не могу! Всяческие дебаты на эту тему - сплошной нонсенс. Абсурд.
Подъезжая к границе, Голов почувствовал себя в родной стихии. Он сразу
отвлекся от вспыхнувших в нем угрызений совести перед женой, увидел себя
окунувшимся в привычный мир хлопот. Конечно, первым делом он выедет к месту
обнаружения следов, сам их изучит, пройдет по маршруту нарушителя шаг за