"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора

вздрогнул, почувствовав на своем плече тяжелую руку, угадав молчаливое
приказание остановиться.
- Действовали вы правильно, - сказал Иванов, и от него дохнуло запахом
табака. - В целом... правильно. Если время позволит, сделаем подробный
разбор... Если позволит, - сказал почему-то дважды. - Вы меня поняли,
Новиков?
- Приблизительно.
- Додумаете. Тут особенно не над чем ломать мозги... Но я вот что хотел
сказать вам, младший сержант. Постарайтесь запомнить совет: надо быть
маленько тверже с людьми. Не так строго и не очень официально, но и не
красной девицей; командирской воли побольше... Люди поймут вас. Подумайте. -
С этими словами, толкнув калитку ударом сапога, прошел во двор, придерживая
шашку.


Возбужденный только что пережитой схваткой, не успев осмыслить слов
старшего лейтенанта, Новиков в пропотевшей до черноты гимнастерке, на ходу
расстегнув верхние пуговицы, зашел в помещение, поставил нечищенный автомат
в пирамиду и, мучимый жаждой, направился по коридору в столовую. Еще на
подходе к ней услышал разнобой голосов, всплески смеха, почувствовал
несшийся с кухни стойкий кисловатый запах борща и пригоревшего лука.
Был на исходе первый час ночи.
В тесной, сизой от дыма столовой, при тусклом свете керосиновой лампы
чаевничал Ведерников в окружении пограничников. Кто с зажженной цигаркой,
кто тоже с кружкой чаю или ломтем житнего хлеба, присыпанного солью и
сдобренного горчицей, - все, не присаживаясь на свободные стулья, галдели,
перебивая один одного.
- ...вижу, летит наш Серега на лихом боевом коне, саблей размахивает. А
вражьи головы - в сторону, в сторону, прыг, скок...
- Серега, будь другом моего детства, расскажи, как вел в атаку свой
эскадрон. Это же интересно, жуть, как это интересно и поучительно!
- Что и говорить - конник, не чета пехтуре.
Под хохот и пересмешки, напустив на себя неприступно-молчаливую
хмурость, Ведерников пригнулся над дымящейся кружкой чаю, только что
налитого из кипящего чайника, дул на него, сложив губы трубочкой, отхлебывал
по маленькому глотку, пряча от света ушибленный лоб, на котором взбух
здоровенный желвак - отметина норовистого Орлика незадачливому кавалеристу.
Ведерников понимал: огрызаться - себе в убыток; разумнее промолчать, не
вдаваясь в подробности о том, как Орлик, пронеся его в загодя распахнутые
часовым заставские ворота, пулей влетел на конюшню, сбросив через голову
седока, и он шмякнулся о стену; лучше не связываться, трезво думал
Ведерников, допивая свой чай и памятуя мудрую поговорку: "Слово - серебро,
молчание - золото".
Но поговорка тотчас вылетела из головы, едва в столовую вошел Новиков,
нерешительно стал продвигаться вперед.
Ведерников, завидя своего отделенного и подав знак сесть к своему
столику, разом позабыл о трезвых и мудрых мыслях, до времени сдерживавших
уязвленное самолюбие; подхватился, грохнул кулаком по столу.
- Будя трепаться! Надоело. Эй, повар, неси поесть младшему сержанту. И
шевелись давай!.. - крикнул в раздаточное окно.