"Легар Баронович Рудый. Порождение зла, или нет страшнее врага, чем бывший друг " - читать интересную книгу автора

и начал наваливать на диван разные вещи, которые потом будут в него уложены.
Затем он звонил в ветстанцию, аэропорт... Быстро обулся, занял у соседей
денег и уехал часа на четыре. Вернувшись, Папа надел свой старенький
камуфляж, а на меня ненавистный намордник, спасающий меня от людей,
пропускающих в метро, самолёт, автобусы и электрички. Оставив записку
Сестрёнке, мы двинулись на незапланированную встречу с телефонным
матершинником. Им оказался довольно крупный мужчина папиных лет с суровым
лицом, фамилия его, как и кличка собаки, была Лютый и очень подходила ему. И
был он весь на нервах: резко двигался, отрывисто говорил, никогда не
улыбался. Съехавшиеся мужики звали его, по-моему, несколько издевательски -
"настоящий полковник". Но, на удивление, он не обижался на это.
"Настоящий полковник" собрал в условленном месте своих самых испытанных
друзей, с которыми воевал или ходил в одной связке на восхождения. Они были
надёжными мужиками без бравады: ценили и любили жизнь, но могли отдать её за
друга, когда все другие возможности были исчерпаны. Все любили собак и
приехали сюда со своими питомцами, взяв на себя ответственность за наши
жизни перед Богом и своими семьями. И всё это для того, чтобы вернуть сына
Лютого и ещё пятерых, никому не известных в этой компании мальчишек.
Последним подъехал угрюмый мужик с изуродованным лицом и одним пальцем
на левой руке. С ним было существо, сразу не понравившееся мне: от него
пахло врагом. Это была явно не собака. Колючие жёлтые глаза, небольшие
стоячие уши, широкая грудь, довольно сухие лапы и хвост трубой. Лютый молча
подошёл, обнял приезжего и сухо пальнул: "Спасибо, Серый!"
Существо, приехавшее с хозяином, втиснулось между ними, отстраняя
Лютого от хозяина. Шерсть на его загривке поднялась, изнутри донеслось
рокочущее бурчание. Существо не понравилось не только мне. Он, набычившись,
шёл на незнакомца, но его опередил овчар Лютый, кинувшийся на защиту
хозяина. Несмотря на то, что незнакомец был один, а нас трое, досталось
понемногу всем. Стычка сопровождалась руганью и суетой людей вокруг нас. Нас
растащили и, наказав кого словесно, кого пинком, начали объяснять, что мы
сейчас в одной связке и должны быть друзьями.
Приезжего звали Сергей, он прошёл с Владимиром Лютым Афганистан, а
существо звали Серый. Это была крупная помесь волка с собакой: с любовью и
преданностью к своему хозяину, но ухваткой и запахом дикого хищника. Это
будоражило меня как афгана, охотившегося на волка, Алого, как истинного
кавказца, фокса Кроша, как зверового охотника. Остальные, включая Лютого,
относились к нему с опаской. Играть с Серым норовил только
туповато-бесшабашный молодой бультерьер Ханя. Этому белобрысому созданию,
имевшему тело в форме артиллерийского снаряда и такому же на ощупь, было
беспредельно весело. Он постоянно прыгал как заводной, отталкиваясь сразу
всеми четырьмя лапами, приглашая всех в жевательную игру. Но наше общество,
считывая настроение людей, не принимало его игры. Ханя мог иногда выдернуть
только Кроша, да и то на не очень продолжительное время или пожевать
спокойно стоящего Алого.
Мы долго ехали на микроавтобусе, вперемежку с людьми, затем шли и,
наконец, встретились с проводником. Он ждал нас на 66-м "газике" у шоссе.
Загрузившись в кузов тентованого грузовика, мы опять двинулись в путь.
Машина довольно часто останавливалась. Слышалась незнакомая гортанно-громкая
речь, в кузов заглядывали чернобородые, вооружённые люди. Увидев нас, они
испуганно отшатывались с восклицаниями на своём языке. Похоже, что это были