"Рихард Рудзитис. Сознание красоты спасет" - читать интересную книгу автора

Никто не станет отрицать, что во всех эпохах, на всех народах
сказывалась власть красоты. Заглянув глубже в ход эволюции
человечества, мы откроем, что именно красота, рядом с религиозным
чувством, строила культуру духа человеческого, сообщала человеку самые
светлые и высокие импульсы, окрыляла его, зажигала в нем стремление
претворить обычность жизни в более идеальной перспективе. Сколько
легенд сохранилось у всех народов о том, что красота была способна
обуздывать и смягчать наиболее злые, буйные сердца. То гусляр своими
гуслями усмирял диких зверей и водную стихию, останавливал сражения и
покорял природу. Там Ванемуйне и Вейнемейнен, там Орфей, там и
странствующие певцы народных преданий. "Своими песнями, говорит
Шекспир, Орфей околдовал деревья, волны и даже скалы. Нет на земле
живого существа, столь жестокого и злобного, которого музыка не смогла
бы преобразить хотя бы на час" (Венецианский купец). "Как бы не
ссорились, как бы не озверели люди, говорит Н.К.Рерих, они все-же
объединенно замолкают при звуках мощной симфонии и прекращают
препирательства в музее или под сводами Парижской Богоматери"
(Твердыня Пламенная. 15 стр.).
Не мало людей говорят о катарзисе - очистительной силе искусства
или красоты, что она облагораживает человека, вызывая в нем наиболее
идеальные, сокровенные вибрации, что она пробуждает в нем религиозные
и моральные импульсы и велит сердцу человеческому преобразиться.
Красота не только смягчает дух человека, но мы знаем, что, например,
пение, музыка и живопись исцеляют его не только психически, но даже и
физически. Уже Аристотель подтвердил педагогическое и терапевтическое
значение музыки. Она исцеляет болезненное и колеблющееся настроение
духа, делая все человеческое существо гармоничным и благим (Политика,
8 кн.). Ямблих в своей "Жизни Пифагора" рассказывает о последнем: - он
владел таким знанием музыки, что с ее помощью мог усмирять самые
неукротимые человеческие страсти и просветлять дух человека, и это
знание свое он использовал также в воспитании. Так, в школе Пифагора
знали мотивы, которые влияли успокаивающе на меланхолию и скорбь, на
раздражение и ненависть, на боязнь и беспокойство, на вожделение и
похоть. Вечерами, перед отходом ко сну, пифагорейцы очищались пламенем
песни ото всего, что днем нарушало их благостройность и благозвучие, а
утром, на восходе солнца, торжественностью своих словословий и мелодий
обновлялись в жизненной мощи солнца. Платон в своих диалогах
утверждает музыку, как основу идеального воспитания вообще. Ибо сам
жизненный опыт ему засвидетельсвовал высокую роль музыки: "Так как
нравственность находится в упадочном состоянии, то боги, из
сострадания, дали нам музыку с торжественными танцами. В объединении
этих искусств заключается сила, научающая человека красоте и
добродетели".
Истинно, не без глубочайшего основания, и тысячи других, после
Платона, утверждали лечение красотою, как заповедь культуры. "Мы
должны помнить, говорит Рерих, что лик красоты и знания излечит народ
от распущенности мысли, внушит ему основы достояния личного и
общественного, откроет сущность труда и в лучшем понимании укажет
народу путь высоких достижений". "Поэзия есть настоящая народная
медицина, утверждает и латышский поэт Я.Порукс, - которая лечит народ,