"Мануэль Ривас. Карандаш плотника" - читать интересную книгу автора

легенд и сквозистого туманного света. Хосе Луису де
Дьос, который своей живописью навеял мне мысли о
прачках.
А также Исе с утесов Пасарелы и с пасеки в
Кова-де-Ладронес.

1

Он наверху, на галерее, дроздов слушает. Она с улыбкой пригласила
Карлоса Соусу войти, и репортер сказал "спасибо". Да, спасибо, повторил он
мысленно, поднимаясь по лестнице: хорошо бы у дверей каждого дома нас
встречали такие же глаза, как эти.
Доктор Да Барка сидел в плетеном кресле перед складным столиком,
положив руку на открытую книгу. У него был вид человека, который размышляет
над только что прочитанной замечательной страницей, постигая ее. Он смотрел
в сторону сада, окутанного дымчатым зимним светом. И картина была бы вполне
мирной, если бы не кислородная маска. Трубка, соединяющая маску с баллоном,
тянулась над белыми азалиями. Вся сцена показалась Соусе исполненной
тревожной и слегка комической печали.
Когда скрип деревянных половиц известил доктора Да Барку о приходе
гостя, он поднялся на ноги и с неожиданным проворством, совсем как капризный
ребенок, сдернул с лица кислородную маску. Это был высокий и широкоплечий
человек. Увидев Соусу, он протянул ему навстречу разведенные полукругом
руки. Сразу возникало впечатление, что естественное предназначение этих
рук - объятие.
Соуса растерялся. Он полагал, что идет к умирающему. Чуть раньше он с
досадой выслушал задание: вырвать последние признания у прожившего бурную
жизнь старика. Соуса ожидал услышать угасающий, прерывистый голос, увидеть
драматическую борьбу с болезнью Альцгеймера. Он и вообразить не мог, что
агония бывает такой светлой и спокойной, как будто больной подключен к
генератору. И хотя доктор Да Барка страдал вовсе не туберкулезом, он был
красив той красотой, что свойственна чахоточным. Огромные глаза, словно
льющие свет лампы. Фаянсовая бледность лица. Яркий румянец на щеках.
А к нам репортер, произнесла она с прежней улыбкой. Посмотри, какой
молоденький.
Не так уж я и молод, возразил Соуса, глянув на нее в смущении. Я уже
успел кое-что повидать на своем веку.
Садитесь, садитесь, сказал доктор Да Барка. А я тут кислородом
баловался. Не желаете ли глотнуть?
Репортер Соуса почувствовал себя чуть лучше. Красивую старую даму,
которая явилась на стук дверного молотка и открыла ему дверь, явно пощадил
своенравный резец времени. Тяжело больной старик, который всего несколько
дней назад вышел из клиники, кипел энергией, как чемпион по гонкам на треке.
В газете Соусе велели: возьми у него интервью. Он много лет провел в
эмиграции. И говорят, в Мексике был даже знаком с Че Геварой.
А кого это сегодня волнует? Только шефа отдела городских новостей,
который по вечерам читает "Монд дипломатик". Репортера Соусу от политики
тошнило. По правде говоря, от журналистики его тошнило не меньше. В
последнее время он поставлял материалы о разного рода происшествиях. И
пребывал в жутком раздражении. Мир казался ему навозной кучей.