"Владимир Григорьевич Рутковский. Бухтик из тихой заводи (Повесть-сказка) " - читать интересную книгу автора Может, кто-то ночью проник в его жилище и утащил какие-нибудь
драгоценности? Барбула поднялся и насторожённо огляделся. Все драгоценности были на месте. Старое ведро без ручки - вот оно. Сапог с отвалившейся подмёткой тоже был цел. Кровать... Барбула подпрыгнул на постели, и пружины под ним жалобно заскрипели. Он улыбнулся: его пружинная кровать, единственная в заводи, тоже была тут. Правда, люди, которые выбросили её в реку, поговаривали, будто это и не кровать вовсе, а старое, ни на что уже не годное шофёрское сиденье. Но что эти люди понимают? Вот если бы они жили под водой - тогда небось по-другому заговорили бы! Взгляд Барбулы остановился на стопке этикеток от консервных банок. И какие же красивые заморские рыбы нарисованы на них!.. В детстве Барбула мечтал превратиться в одну из таких рыб и отправиться в плавание по морям и океанам. Но с тех пор прошло уже невесть сколько времени, а он как был, так и остался обыкновенным водяным. И только этикетки напоминают ему о давней мечте. "Постой-постой, - подумал Барбула. - А где же зеркало?" Обломком старого зеркала водяной гордился ещё больше, чем этикетками. Он прямо глаз с него не сводил. Обычно, проснувшись, принимался внимательно разглядывать в зеркале своё отражение. Но как ни старался сегодня Барбула, а ничего, кроме расплывшейся головы, похожей на сморщенную дыню, рассмотреть не мог. Дыня эта была приставлена к большой круглой тыкве бледно-зелёного цвета. Барбула вертел зеркало так и этак, но тыква продолжала оставаться тыквой, а дыня - дыней. И он догадался протереть зеркало пучком мягких водорослей. Ну вот, теперь, кажется, всё в порядке. На Барбулу приветливо взглянуло его собственное ненаглядное лицо. Конечно, для постороннего глаза оно, как и прежде, больше всего походило на сморщенную дыню, только теперь на ней ухмылялся широкий, почти лягушачий, рот. Из-под густых синих бровей сияли два круглых зелёных зрачка. На дыне топорщился широкий приплюснутый нос, который напоминал фиолетовый нарост на дереве. Верхнюю губу подпирали два рыжих кривых клыка. "А я ещё ничего, вполне симпатичный, - с удовольствием подумал он. - Может, и не писаный красавец, но очень даже пригож..." Барбула любовно прислонил зеркало к дырявому сапогу. И тут вдруг понял, что же именно его тревожило. Недавно в больших белых домах, которые стояли неподалёку от его заводи, поселились дети. И никто из жителей заводи и леса не знал, надолго ли они поселились и что собираются делать. Пришлось послать на разведку своего сына Бухтика. Ушёл Бухтик вчера, хмурым дождливым утром, которое водяным было больше всего по сердцу. В солнечные-то дни они и носа не могли высунуть из воды: жаркий, сухой воздух был гибельным для них. Но прошло и утро, и вечер, и ночь прошла, а сын всё не возвращался. "Неужели с ним что-то стряслось?" - с ужасом подумал Барбула и поспешно выбрался из жилища. Во что бы то ни стало нужно разыскать Бухтика. Во что бы то ни стало! |
|
|