"Кристин Кэтрин Раш. Новое восстание ("Звездные войны")" - читать интересную книгу автора

прозрачного купола кидали на толпу радужные брызги. Императору нравился этот
трюк, ему удавалось даже солнечный свет заставить работать на себя. Лея тоже
радовалась солнцу. Оно отвлечет внимание тех, кто никогда не видел его
раньше.
Она пошла к своей сенаторской платформе. Ей чудился запах тел,
человеческих и нет, он словно наполнял зал, согретый присутствием столь
многих существ. Ее платформа отчалила от сектора и поплыла под купол. Лея
отметила по дороге: М'йет Лууре сидит рядом с новым своим коллегой с
Эксодиена, у обоих по шесть рук и шесть ног, и они оба едва помещаются в
креслах, сконструированных в те дни, когда негуманоидные расы не считались
равными людям. На первый взгляд невозможно отличить бывшего
эксодиенца-имперца от бывшего повстанца. Но некоторых она знала просто в
лицо, а не только по репутации.
Как, например, Мейдо, первого и единственного сенатора с планеты Адин.
Адин была оплотом Империи, и Лея до сих пор не была уверена, честной ли была
победа Мейдо на выборах. Кое-кто по ее поручению занимается этим вопросом.
Она помнила морщинистое лицо сенатора еще по временам Альянса и никак не
могла успокоиться.
Платформа застыла под куполом точно на оси симметрии зала. Сенаторы
аплодировали или каким-то иным способом выражали приветствие. Луйальцы
постукивали щупальцами по столам. Не имеющие рук утиены попросили
роботов-секретарей похлопать в ладони вместо них. Лея положила ладони на
деревянную трибуну. Она не готовила речи, и сейчас это ей помогало.
Двери зала были закрыты, перед ними застыла стража. Аплодисменты были
длительными и громкими. Лея улыбнулась: на комлинке платформы текли знакомые
и незнакомые лица. Что ж, скоро она будет знакома со всеми...
- Мои друзья сенаторы, - сказала она. Аплодисменты стихли. Она
подождала полной тишины. - Мы открываем новую главу в истории Республики.
Война с Империей давно закончена. И мы, наконец, можем протянуть руку
дружбы...
Зал содрогнулся. Взрывной волной платформу Леи бросило вверх. Затем
потянуло вниз, под углом, казалось, что сейчас платформу внесет в
какой-нибудь из секторов Сената. Гравитационный экран выдержал, выровнял
падение, но на последнем метре отключился, и платформа со скрежетом рухнула
в центр зала. Кровь и осколки дождем обрушились на нее. Помещение
заполнилось дымом и пылью. Лея ничего не слышала. Трясущейся ладонью она
дотронулась до лица, залитого чем-то теплым. Из ушей текла кровь. Взрыв,
должно быть, повредил барабанные перепонки.
В наступившей полутьме первого яруса загорелись аварийные лампы. Она не
слышала, но чувствовала, как сверху падают сияющие осколки. Рядом с
платформой упало тело охранника, голова его была свернута под неестественным
углом. Лея потянулась за бластером. Ей надо выбраться. Неизвестно, шло
нападение изнутри или снаружи. Откуда бы ни было, ей надо удостовериться,
что других бомб не будет.
Она не смогла удержать равновесия. Тогда она перевалила через край
разбитой платформы и поползла по телам, некоторые еще шевелились. Любое
усилие вызывало тошноту и головокружение, но она не обращала внимания. Ей
надо выбраться.
Над ней склонилось лицо, испачканное в пыли и крови, шлем сбит набок.
Она узнала одного из телохранителей, бывших при ней со времен Алдераана. Его