"Салман Рушди. Флорентийская чародейка" - читать интересную книгу автора

незнакомцу такие вещи, о которых не говорила никому. Возможно, тут сыграла
роль его необычная внешность, странный цвет волос и непривычная опрятность.
- Не иначе как ты навел на меня какие-то чары, - с беспокойством
сказала она. - Никогда прежде я ни одному из клиентов даже пялиться на себя
при дневном свете не дозволяла, а тебе всю историю своей жизни выболтала.
Когда ей было одиннадцать, ее лишил девственности родной дядя. Она
родила урода, и мать утопила ребенка, даже не показав ей, из опасения, что
Мохини преисполнится ненависти к себе и своей будущей жизни.
- Зря она беспокоилась, - сказала Мохини, - потому что, как выяснилось,
природа наделила меня такими качествами по этой части и столь неистребимым
желанием заниматься этим делом, что насильник с его жалким приборчиком в
моей судьбе ничего не изменил. Что правда, то правда - теплотой души я
никогда не отличалась, а после черной несправедливости, сотворенной со мной
Ман-баи, от меня так и веет холодом. В летнее время мужчинам это нравится,
но зимой работы у меня немного.
- Подготовь меня, - попросил желтоволосый гость. - Сегодня мне
предстоит посещение дворца, по делу чрезвычайной важности. Я должен
предстать в наилучшем виде, или меня ожидает смерть.
- Если у тебя хватит на это денег, я готова и сделаю так, что ты
станешь желанным для всех.
И она принялась трудиться над его телом, чтобы один лишь аромат его
кружил людям голову. Мохини запросила за свою работу один мухур,[19] честно
признавшись, что завышает цену, и онемела от изумления, когда меж его
пальцев блеснуло целых три монеты.
- За три золотых, - сказала она, - я, если хочешь, сделаю так, что люди
примут тебя за ангела, слетевшего с небес, а после того как ты справишься со
своим важным делом, можешь целую неделю бесплатно удовлетворять свои самые
немыслимые желания со мной и Матраской.
Она велела принести металлический чан и наполнила его холодной и
горячей водой в соотношении один к трем, затем намылила своего гостя с
головы до пят мылом из алоэ, сандала и камфоры - как она выразилась, "для
того, чтобы, прежде чем я придам тебе царственный вид, твоя кожа очистилась
и все поры раскрылись". После этого она достала из-под кровати свою
волшебную шкатулку с благовониями, бережно обернутую тряпицей.
- Прежде чем тебя допустят до императора, тебе придется задабривать
многих, - предупредила она. - Поэтому аромат для Его Величества я запрячу
поглубже, под те запахи, которыми тебе придется охмурять стражу и прочих. В
присутствии императора все они улетучатся, останется лишь самый главный.
Она принялась за работу. В ход пошли вытяжки из магнолии, лилии и
календулы, а также из других, незнакомых ему, растений с волшебными
свойствами, про которые он даже не рискнул ее расспросить. Большей частью
это были соки деревьев из Турции, Китая и с Кипра, а еще экстракт китовых
желез.
Когда она завершила свой труд, ему показалось, что от него несет
низкопробным притоном, где он, собственно, и пребывал, и он пожалел, что
воспользовался услугами Скелетины, хотя тактично не выказал недовольства. Из
своей небольшой сумы он извлек одеяние столь роскошное, что Скелетина
разинула рот от удивления.
- Ты что, убил кого-нибудь, чтобы завладеть всем этим, или сам не тот,
кем кажешься? - спросила женщина.