"Салман Рушди. Флорентийская чародейка" - читать интересную книгу автора

опасны. Уверяем Вас, что отнюдь не со святыми целями шлет он своих
служителей в Камбей, Китай и Японию. Этот самый епископ затевает сейчас
войну против нас, а его католические прихвостни при Вашем дворе - все до
одного предатели и шпионы.
Берегитесь приспешников его! Заключите союз с нами, и совместно мы
уничтожим всех недругов наших. Знаю, тело мое, тело женщины, немощно, зато я
обладаю истинно королевским мужеством, а в груди у меня бьется сердце
мужчины - сердце короля Англии. Не иначе как с презрением думаю я о том, что
какой-то подлый епископ осмеливается выступать против меня и моих союзников,
ибо я обладаю не только властью, но и силой, вполне достаточной для того,
чтобы победить. А когда прах всех недругов наших развеют ветры, Вы, Ваше
Величество, будете рады тому, что вступили в союз с Англией".
Когда "посол" завершил свой перевод, императору стало ясно, что за
какие-то считанные минуты его угораздило влюбиться второй раз; его
неожиданно охватило страстное желание обладать той, которая обратилась к
нему с посланием.
- Как ты полагаешь, Абул-Фазл, может, нам стоит без промедления сделать
эту женщину нашей женой? - восликнул Акбар. - Королева-девственница, рани
Зелабат Гилориана Пехлеви - красиво звучит, а? Мы полагаем взять ее в жены
немедленно.
- Великолепная мысль! - воскликнул Могор дель Аморе. - А вот и медальон
с ее портретом, она посылает его в знак своего всемилостивейшего
расположения. Вы будете очарованы ее красотой, которая превосходит красоту и
изящество ее слога.
Он взмахнул кружевом манжеты, и в его руке оказался медальон. Абул-Фазл
принял его явно с опаской. У него возникло чувство, что они заходят слишком
далеко, что появление этого Могора при дворе Акбара будет иметь чрезвычайные
и, возможно, далеко не самые благоприятные для них последствия. Однако когда
он попытался объяснить императору, что им ни к чему эти новые осложнения,
тот попросту от него отмахнулся.
- Послание, как и податель его, нам приятно, - сказал Акбар. - Приведи
его завтра в наши внутренние покои, мы желаем поговорить с ним еще.
Аудиенция была окончена.

***

Внезапное увлечение императора Зелабдина Эчебара своим зеркальным
отражением в образе королевы Зелабат Гилорианы Первой привело к тому, что в
Англию с императорскими гонцами полетели десятки писем от Акбара к королеве
Елизавете. Все они остались без ответа. Пространные письма с личной печатью
императора своей пылкостью и откровенностью в выражении сексуальных желаний
являли собой пример эпистолярного стиля, не принятого в Азии (да и в Европе
тоже). Многие из них не достигли адресата из-за того, что гонцы по дороге
были взяты в плен противниками Елизаветы, и от Кабула до Кале эти
перехваченные письма служили для знатных особ поводом для нескончаемых
шуток: всех приводили в восторг как безумные признания Акбара в вечной любви
к женщине, которую он в глаза не видел, так и его дикие мечты о создании
державы, которая соединит в себе Западное и Восточное полушария. Те
послания, которые все же достигли Уайтхолла, были либо признаны фальшивками,
либо сочтены делом рук какого-либо маньяка, а гонцы, совершившие долгое и