"Бертран Рассел. Существование бога" - читать интересную книгу автора

конечно же не существовал, но на вас может сильно подействовать чтение о
Ликурге, если вы находитесь под впечатлением, что он существовал когда-то.
Вы испытывали бы тогда влияние объекта, который вам нравится, но который не
существует.
Коплстон. Я, разумеется, согласен с вами. На человека может оказать
влияние вымышленный персонаж художественного произведения. Не вдаваясь в
вопрос о том, что же именно воздействует на него (думаю, что это - некоторая
реальная ценность), я думаю, что ситуация этого человека и ситуация мистика
различны. В конце концов, человек, который испытывает воздействие Ликурга,
не находится под неодолимым впечатлением, что он каким-то образом воспринял
последнюю реальность.
Рассел. Не думаю, что вы правильно меня поняли в отношении этих
исторических персонажей - этих неисторических персонажей в истории. Я говорю
не о том, что вы называете воздействием на разум. Я утверждаю, что молодой
человек, читающий о своем герое и верящий в его реальность, любит его - это
очень легко может случиться;
и все же он любит фантом.
Коплстон. В каком-то смысле он любит фантом - это совершенно верно; в
том смысле, так сказать, что он любит "х" или "у", которые не существуют. Но
в то же время молодой человек, я полагаю, любит не фантом сам по себе. Он
воспринимает некую реальную ценность, идею, которую он признает объективно
значимой, и именно это пробуждает в нем любовь.
Рассел. Ну да, в том же самом смысле, в каком мы говорили о вымышленных
персонажах.
Коплстон. Да, с одной стороны, человек любит фантом - совершенно верно.
Но, с другой - он любит то, что воспринимает как некоторую ценность.

МОРАЛЬНЫЙ АРГУМЕНТ
Рассел. Уж не хотите ли вы тем самым сказать, что бог - это все благое,
или сумма всех благ, система блага, и, следовательно, когда молодой человек
любит что-то, что является благом, он любит бога? Вы это хотите сказать?
Потому что если это так, то это следовало бы обсудить.
Коплстон. Я не говорю, конечно, что бог - это сумма или система блага в
смысле пантеизма. Я не пантеист, но думаю, что все добро каким-то образом
отражает бога и исходит от него, так что в некотором смысле человек, любящий
истинно доброе, любит бога, даже если он не обращен к богу. Но я все же
согласен, что истинность такой интерпретации человеческого поведения,
очевидно, зависит от признания существования бога.
Рассел. Да, но именно это и надо доказать.
Коплстон. Именно так. Однако я считаю, что метафизический аргумент
доказывает это. И здесь мы расходимся.
Рассел. Видите ли, я чувствую, что какие-то вещи добрые, а другие злые.
Я люблю вещи, которые являются благими,- которые я считаю благими,- и
ненавижу вещи, которые считаю злыми. Но я не говорю, что эти вещи добры
из-за причастности божественной благодати.
Коплстон. Да, но каковы ваши основания для различения добра и зла, в
чем вы видите различие между ними?
Рассел. У меня такие же основания, как в случае когда я различаю
голубое и желтое. Каковы мои основания для различения голубого и желтого? Я
вижу, что они различны.