"Бертран Рассел. Существование бога" - читать интересную книгу автора

но неясное сознание присутствия некоторого объекта, который неодолимо
представляется воспринимающему его человеку в качестве чего-то, выходящего
за границы личности, трансцендирующего все обычные объекты опыта, чего-то,
что не может быть изображено или концептуализировано, но в реальности чего
невозможно сомневаться, во всяком случае во время этого переживания. Я
утверждаю, что это не может быть объяснено адекватно и без остатка только
субъективностью. Актуальный фундаментальный опыт, во всяком случае, легче
всего объясняется с помощью гипотезы, что некоторая объективная причина
этого опыта существует актуально.
Рассел. Я бы ответил, что все аргументы от наших собственных состоянии
сознания к чему-то, находящемуся вне нас, весьма ненадежная вещь. Даже там,
где все соглашаются с их справедливостью, мы оправдываем это только тем, что
человечество выражает здесь общее мнение. Если в комнате толпа народу и на
стене висят часы, то все могут увидеть эти часы. Тот факт, что все могут
видеть их, заставляет думать, что часы- не галлюцинация. В то же время
религиозный опыт обычно носит очень личный характер.
Коплстон. Да, это так. Я говорю только о собственно мистическом опыте
и, разумеется, не включаю сюда то, что называется видениями. Я имею в виду
просто опыт - согласен, что он неопределим,- трансцендентного объекта или
того, что кажется трансцендентным объектом. Вспоминаю, как на какой-то своей
лекции Джулиан Хаксли сказал, что религиозный опыт, или мистический опыт,
является столь же реальным опытом, как любовь или восхищение поэзией и
искусством. Когда мы восхищаемся поэзией или искусством, мы восхищаемся
вполне определенными поэмами или определенными произведениями искусства.
Если мы влюблены, мы влюблены в кого-то определенного, а не в никого.
Рассел. Разрешите мне прервать вас здесь на секунду. Это далеко не
всегда так. Японские новеллисты никогда не считают, что достигли успеха,
пока большое число реальных людей не совершат самоубийства во имя любви к
воображаемой героине.
Коплстон. Видимо, я должен поверить вам в том, что творится в Японии. Я
не совершал самоубийства - рад сообщить это,- но на меня сильно повлияли в
принятии двух важных жизненных решений две биографии. Должен сказать,
однако, что не вижу ни малейшего сходства между реальным воздействием этих
книг на меня и собственно мистическим опытом,- насколько посторонний может
получить представление о таком опыте.
Рассел. Но ведь мы не будем считать бога стоящим на том же уровне, что
и персонажи в произведениях художественной литературы. Вы согласны, что
между ними есть различие?
Коплстон. Конечно. Но я бы сказал, что лучшим объяснением мне кажется
не чисто субъективистское объяснение. Разумеется, субъективистское
объяснение возможно - в отношении людей, у которых опыт и жизнь почти не
связаны, людей, бредящих или страдающих галлюцинациями, и так далее Но когда
мы рассмотрим то, что можно назвать чистым типом, скажем, св. Франциска
Ассизского, когда встречаемся с опытом, результатом которого является
всплеск динамичной и творческой любви, лучшим объяснением этому служит, на
мой взгляд, актуальное существование объективной причины этого опыта.
Рассел. Я не буду выдвигать догматический аргумент, что бога нет. Я
буду говорить, что мы не знаем, что он есть. Я опираюсь на свидетельства и
записи, и в них рассказывается об очень многих вещах; и я убежден, что вы не
будете верить рассказам о демонах и дьяволах и всему такому прочему,- однако