"Эрик френк Рассел. И послышался голос" - читать интересную книгу автора

опустился рядом с ним на колени и принялся его осматривать.
- Эта тварь потихоньку подкралась и схватила меня, - размахивая
автоматом, рассказывал Кесслер, еще не оправившийся от потрясения. - Когда
она потащила меня в джунгли, я закричал и выстрелил в упор в ее
отвратительную голову. Гэнни перепрыгнул через костер и спящих и, как
безумный, набросился на чудовище. Он попытался отсечь ему голову. Тогда
оно отпустило меня, обвилось вокруг Гэнни, проволокло его ярдов двадцать и
бросило. Я выстрелил еще два раза, прямо в его морду, но, видно, это мало
что дало... - Он вытер лоб, но на нем тут же выступили свежие бусинки
пота. - Если б не Гэнни, я сейчас был бы уже у него в брюхе и в миле
отсюда.
Миссис Михалич начала перевязывать глубокую рваную рану на правой
руке Пейтона. Где она раздобыла бинт, осталось загадкой. Во всяком случае
не в походной аптечке. Вероятно, она оторвала полоску ткани от своего
нижнего белья. Миссис Михалич раскачивалась взад-вперед и что-то тихонько
напевала распростертому перед ней черному телу, без чьей-либо просьбы
делая то, что посчитала нужным.
Саймс осторожно тронул ее за плечо и сказал:
- Очень сожалею, но вы тратите время впустую. Он мертв. Насколько
могу судить, у него перелом шейных позвонков.
Она медленно поднялась на ноги, посмотрела на него, потом перевела
взгляд на тело Пейтона. В ее глазах за толстыми стеклами очков сперва
отразилось недоверие, потом из них вдруг хлынули слезы. Она попыталась
совладать с собой, но не смогла. Тогда она сняла очки и стала молча
вытирать глаза. Саймс взял ее за руку и отвел от мертвого. Наблюдавший за
ними Молит повернулся к Кесслеру.
- Удачно же ты вывернулся, а?
- Удача тут ни при чем, - буркнул Кесслер.
Он достал лопату и принялся рыть яму под высоким деревом. Они
обыскали Гэннибэла Пейтона, чтобы узнать имя и место жительства ближайших
родственников, потом похоронили его. Кесслер сделал грубый деревянный
крест и установил на могиле. Саймс, стоя навытяжку, с фуражкой в руке,
попросил небо принять душу одного из своих сыновей.
- Аминь! - гаркнул Молит.
- Аминь! - эхом повторил за ним Малыш Ку.
И все остальные.
Миссис Михалич снова заплакала.
На следующий день их тропинка начала отклоняться к западу. Они
вынуждены были свернуть на другую, которая вела севернее. Немного погодя
тропинка стала пошире, и они зашагали быстрей. Подавленные трагедией
минувшей ночи, все держались ближе друг к другу и шли в том же порядке,
что и накануне, только Фини бежал сегодня впереди, рядом с Саймсом.
Тропа медленно, но упрямо поднималась в гору. Джунгли вокруг были
такие же непроходимые и грозные, но уменьшилось количество раскидистых
деревьев. Просветы в листве стали шире и попадались все чаще, и на
освещенных участках тропы жгучие лучи голубого солнца обдавали людей
нестерпимым жаром. От пота у них слиплись волосы, взмокли спины.
Становилось душно; казалось, будто с подъемом воздух уплотняется, а не
разрежается, как того следовало бы ожидать.
Незадолго до полудня миссис Михалич отказалась идти дальше.