"Шон Рассел. Брат Посвященный ("Брат Посвященный" #1)" - читать интересную книгу автора

в том, как звучит его тело. Монах замер в ожидании прозрения, которое должно
прийти из средоточия его воли. Чтобы оно легче заполнило сознание, Суйюн
представил себя пустым сосудом. И озарение наступило - не вспыхнуло молнией,
а пришло, как воспоминание о чем-то давно знакомом, чему не удивляются и
принимают как должное. Неестественность была там, в правой руке торговца,
скрытая, будто нож за поясом. Но в правой руке Когами держал лишь чашку
чая - Суйюн чувствовал аромат напитка.
Торговец плавно, как во сне, остановился, и Суйюн узрел страх, вину и
горечь, волнами исходившие от Когами. Разве никто этого не видит, задавался
безмолвным вопросом инициат. Неужели люди так слепы? Страх на лице торговца
более очевиден, чем взгляд влюбленного на предмет своего обожания. Суйюн
ощущал запах этого страха - едкий душок, примешивающийся к запаху пота.
Торговец боялся не монаха - по крайней мере не только и не столько монаха.
Так кого или чего?
- Моя дочь... - начал Когами, запинаясь. Слова давались ему с трудом. -
Моя дочь - источник самой большой радости в моей жизни, хоть я и не всегда
понимал это. Я могу предложить вам только скромный знак моей
признательности, но моя благодарность не знает границ. - Торговец поклонился
и протянул Суйюну чашку - ту, что держал в левой руке!
Монах не ответил на поклон, но кивком указал на чашку.
- Что заставило вас сделать такой выбор? - Суйюн наконец уловил это
запах - слабый, едва ощутимый. Яд.
Торговец боролся с собой, пытаясь сохранять самообладание. Ничего не
говоря, он поднес чашку ко рту, но монах остановил его руку. Пальцы Суйюна
легли на запястье торговца так легко, что тот почти их не чувствовал, однако
сдвинуть руку не мог. Его кисть задрожала от напряжения.
- Что заставило вас сделать этот выбор? - снова спросил Суйюн.
- Прошу вас, - прошептал несчастный, понимая, что выдержка и
достоинство оставляют его. - Не мешайте мне, брат.
Суйюн без видимых усилий продолжал удерживать руку торговца.
- Эта чашка предназначалась мне.
Глаза торговца расширились, и он замотал головой, подавляя рыдание.
- Не сейчас... не сейчас... - Он уставился на чашку с горячим
напитком. - Карма... - шепнул он и поднял глаза на Суйюна. - Идущий по Пути
не должен вмешиваться в вопрос... времени. Это закон вашего ордена.
Монах едва заметно кивнул и отпустил руку Когами.
- Послушайте, брат, это мое... предсмертное стихотворение, - выдавил
торговец.

Тучи и солнца сиянье
Закрывали его силуэт.
Но он давно меня ждет -
Двуглавый Дракон.

- Берегитесь жреца, брат. И берегитесь его хозяина. - Когами Норимаса
выпил отравленный чай и, разжав пальцы, уронил чашку через плечо. Отчаяние в
его глазах уступило место покорности. Он смирился с полным и окончательным
поражением.
- Да познаете вы совершенство в иной жизни, - прошептал монах, отвесив
глубокий поклон.