"Джон Руссо. Нелюди " - читать интересную книгу автора

понимали, что им предстояло сделать.
Система аварийного снабжения кислородом пассажирских салонов сейчас не
работала. По указанию Спенсера она была отключена бригадой по обслуживанию
самолетов. Имелись только кислородные маски и баллоны для Уорнера и Райса.
План заключался в том, чтобы подняться на максимально возможную высоту -
около 13 000 метров - где атмосфера настолько разряжена, что в случае
разгерметизации самолета все начнут задыхаться от недостатка воздуха. И
когда Уорнер и Райс искусственно создадут эту чрезвычайную ситуацию, все
наденут кислородные маски, но дыхательная смесь будет подана только в кабину
экипажа, да и то лишь к местам командира и второго пилота, поэтому все
пассажиры - как террористы, так и заложники - подвергнутся острому
кислородному голоданию и вскоре потеряют сознание. Когда же они придут в
себя и смогут нормально дышать, что произойдет на более низкой высоте, Дэйв
Райс уже будет стоять с автоматом в руках, который он заберет у кого-нибудь
из террористов, пока те будут лежать без сознания. Затем предстоит посадить
самолет на небольшом военном аэродроме в Шарлотсвилле, где их уже будет
ждать Спенсер и его бойцы из группы захвата, чтобы отправить террористов в
тюрьму. При этом Спенсер очень надеялся, что Кинтей как-нибудь спровоцирует
применение оружия, и тогда Джим получил бы большое удовольствие, наблюдая,
как враги общества разлетаются на куски и сгорают, как это было в
Лос-Анджелесе с "солдатами" СОА. Это было для Спенсера несравненно приятней,
чем просто видеть, как их сажают на несколько лет за решетку, где они будут
преспокойно убивать время и мечтать о том, чтобы снова начать уничтожение
честных граждан после выхода на свободу.
Два заложника, казненных по приказу полковника Мао, были сотрудниками
кредитного отдела Манхэттенского национального банка. Это и сделало их в ее
глазах "капиталистическими свиньями", а их "вина в ростовщичестве" послужила
причиной вынесения смертного приговора. Оба были женаты и имели маленьких
детей, которых надо было растить. Но теперь уже они не будут воспитывать
своих малышей, и их дети никогда не восстанут против своих отцов, как это
принято сейчас у молодежи, хотя родители работают и жертвуют собой только
ради того, чтобы потом отдать им, своим детям, все самое лучшее.
Спенсер с грустью подумал о своей дочери Кэролайн и с содроганием
представил себе, в какую беду она может попасть сегодня же ночью. Перед
самым вылетом из Нью-Йорка он позвонил ей, чтобы сообщить, что задержится на
работе и, возможно, не придет домой ночевать. Он насчитал тринадцать гудков,
прежде чем Кэролайн подошла к телефону. Ему следовало бы сразу же бросить
трубку, но он не сделал этого, хотя и сам не мог понять почему. Ему казалось
непостижимым, странным и даже противоестественным, что его дочь умудряется
крепко спать в такое время (а день уже клонился к вечеру), зная, что по
телефону могут в любой момент сообщить, что отца уже нет в живых. Разве она
не представляет себе той опасности, в которой он сейчас находится? Неужели
она так прочно отгородилась от этого, не желая иметь к нему никакого
отношения? Или ей просто на все наплевать? Может быть, в этом есть и его
вина? Может, он зря все это время, пока она росла, оберегал ее от всяких
тревог и забот? Не затронутая в детстве неприглядностью жизни, она казалась
теперь мало чувствительной к реальности вообще - и к отвратительной, и к
прекрасной. Теперь ей надо было постоянно принимать наркотики, чтобы голова
была "в нормальном состоянии", другими словами, чтобы она была способна хоть
что-то еще чувствовать и понимать.