"Сергей Рузер. Иудаизм и христианство в израильских гуманитарных исследованиях: модели интеракции " - читать интересную книгу автора

уточнения. Находки в Кумране, высказываемое рядом исследователей
предположение, что некоторые из традиций еврейской мистики восходят к концу
периода Второго храма, переосмысление носящих апологетический характер
свидетельств таких авторов, как Иосиф Флавий, - все это заставляет в
значительной степени пересмотреть представление об иудаизме 1-го века н.э.
Как полагают теперь многие исследователи, многообразие еврейского
религиозного опыта конца периода Второго храма лишь с большой натяжкой может
быть описано в терминах долгое время державшегося противопоставления
магистрального и маргинального.
Соответственно, требует дальнейшего уточнения и тезис о еврейском
происхождении христианства. Представителем какого именно извода иудаизма
(какого из "иудаизмов") был Иисус из Назарета? И с другой стороны, какой из
тогдашних "иудаизмов" послужил его первым адептам тем вероисповедным
контекстом, в котором смогла утвердиться вера в искупительную смерть и
воскресение Мессии?
Исследования в этой области связываются в Израиле прежде всего с именем
Давида Флуссера. Исследовательский метод Флуссера имеет двоякую
направленность. С одной стороны, речь идет о попытке возможно более точного
и полного описания различных (и, зачастую, конфликтующих между собой)
тенденций религиозной мысли и аспектов религиозного опыта еврейства
Палестины и Диаспоры конца периода Второго храма, иными словами, о
восстановлении непосредственного контекста возникновения христианства. С
другой - о попытке выявить наиболее ранние формы христианского сознания и
очертить направления его постепенной модификации.
Помимо множества статей о текстах Кумрана, Д. Флуссеру принадлежат
работы о псевдоэпиграфической литературе, еврейской апокалиптике, еврейской
эллинистической литературе и ранних формах раввинистической традиции.2 Сюда
же следует отнести и его программные статьи, посвященные метаморфозам,
имевшим место в период Второго храма в еврейском религиозном сознании6 и
анализу спектра существовавших тогда в Израиле мессианских верований.7 В
попытке восстановить религиозно-историческую ситуацию 1-го века н.э. Д.
Флуссер нередко обращается и к источникам мишнаитского, а то и амораитского
периодов. При наличии определенных показаний он склонен - с большей
готовностью, чем ряд его американских и европейских коллег - видеть в этих
источниках отражение дошедших от более ранних времен традиций.8
Такая "консервативная" или, если угодно, "оптимистическая" исходная
посылка отличает и подход Флуссера к собственно христианским источникам, в
первую очередь - к Евангелиям. Флуссер исходит из того, что для процесса
формирования евангельских традиций - помимо элемента динамизма и
переосмысления, нашедшего выражение в той череде "редакций", которые
традиции эти претерпевали на устном, а затем и на письменном этапах своего
существования - был свойственен также и элемент консерватизма, проявившийся
в стремлении сохранить память о словах Иисуса и событиях его жизни.
Взаимодействию (противоборству?) этих двух импульсов Флуссер, как и ряд его
предшественников, находит поучительные параллели в развитии и последующей
письменной фиксации раввинистических преданий. В рамках раннехристианской
традиции указанное противоборство проявляется, среди прочего, в
разноголосице евангельских (и шире: новозаветных) свидетельств.9
Сравнительный анализ этих свидетельств позволяет в ряде случаев
восстановить, с одной стороны, первоначальную форму традиции,10 а с другой,