"Татьяна Рябинина. Господин в синем фраке " - читать интересную книгу автора

что он позволял себе мечтать об алтаре, но... Расположение это внезапно
сменялось ничем не объяснимой холодностью. Князь страдал и все более терял
голову.
Так случилось и в этот раз. Накануне он встретил княжну в театре, и та
сказала, что с нетерпением будет ждать встречи с ним на "дипломатическом"
маскараде. И что же? Стоило ему подойти к ней, княжна демонстративно
полистала свою бархатную бальную книжечку и заявила, что все танцы у нее уже
расписаны. И это на балу-маскараде, где записи вообще не приняты?!
Бобровскому осталось только откланяться и издали наблюдать за княжной,
мрачнея с каждой минутой. Что она позволяет себе, эта девчонка, которая
совсем недавно бегала в коротких платьях и ловила в ручье лягушек?! Князь
давно покинул бы особняк, он даже направился было к выходу, но вспомнил, что
уйти раньше определенного часа считалось нарушением хорошего тона. Стоя на
лестнице, он с завистью посмотрел на гостя в темно-синем бархатном фраке и
черной маске, который торопливо шел к двери, перекинув шинель через руку.
Бобровскому показалось, что он совсем недавно видел эти седеющие виски,
гордый римский нос и чуть раздвоенный подбородок. Однако вспомнить, кто же
это, так и не смог. Вздохнув глубоко, князь вернулся в зал и встал на
прежнее место у окна, намереваясь продержаться хотя бы еще полчаса.
Между тем по залу словно пробежал ветерок. Так бывает, когда кто-то
приносит в собрание новость. Один шепнет другому, другой - третьему.
Четвертый, повинуясь тайному инстинкту, повернет голову и, встретившись
взглядом с уже посвященным, приподнимет брови: "Что-то случилось?". А через
несколько минут новость обежит зал, и публика загудит, сладко предчувствуя
пикантный скандал.
Прикрываясь веерами и лорнетами, замаскированные дамы и кавалеры
шептались о том, что посланник одного из немецких княжеств господин N.
закрылся в покоях с баронессой Ольгой Дорн и не открывает дверь, несмотря на
требования барона и хозяина дома. Шокированные столь явным нарушением
приличий, гости прекратили танцевать и ждали дальнейшего развития событий.
После долгого стука, угроз и уговоров, на которые не последовало
никакого ответа, барон потребовал, чтобы хозяин дома распорядился взломать
двери. Когда же их сняли с петель, все поняли, что скандал будет не только
пикантным, но и страшным.
Баронесса лежала на полу, ее широко раскрытые глаза неподвижно смотрели
в потолок. Она была задушена - на белоснежной коже проступили багровые следы
пальцев. Посланник полулежал в кресле, в его грудь был вонзен дамасский
кинжал, взятый из коллекции хозяина. На губах пузырилась кровавая пена.
Кто-то из дам лишился чувств, кто-то спешил достать флакончик с
нюхательными солями. Сбившись в стайки, гости сняли маски и оживленно
обсуждали происшествие. Срочно послали за городовым, в посольство, в
министерство иностранных дел и даже в III отделение царской канцелярии -
ведь убит иностранец, да еще к тому же посланник, что чревато
дипломатическими осложнениями!
Дам, конечно, удивляло неслыханное бесстыдство покойной баронессы,
рискнувшей уединиться с кавалером в присутствие на балу мужа. Однако все
сошлись на том, что есть гораздо более удивительное обстоятельство. Дверь
комнаты была закрыта изнутри на ключ, окна - утеплены на зиму. По всему
выходило, что господин N. задушил баронессу, а затем покончил с собой,
ударив себя кинжалом в грудь. От князя Бобровского, который пытался