"Татьяна Рябинина. Кроссовки для Золушки " - читать интересную книгу автора

и допрашивать.
Когда я, закупив по дороге продукты уже только для себя, вернулась
домой, первое, что мне попалось на глаза, - это были кроссовки. Отмытые
Люськой, они так и сверкали. И помалкивали. Пристраивая туфли на обычное
место под вешалкой, я не слишком деликатно отодвинула их в сторону. И
услышала явственный тяжелый вздох.
"Прекрати! - скомандовала я себе свирепо. - Это у тебя просто фантазия
разгулялась. Возможно, все кругом правы, от одиночества совсем рехнуться
можно. Замуж не замуж, это дело проблематичное, но, может, хоть
познакомиться с кем, в кино сходить, в кафе?"
Ага, а после кафе придется объяснять обиженному кавалеру, почему я не
желаю немедленно продолжить общение в горизонтальной плоскости. Все мои
предыдущие знакомства оканчивались именно так, если не в первую же встречу,
то во вторую. Ладно бы я еще знакомилась с мужчинами в кабаке или в подобных
местах, так нет. С последним субъектом мы встретились на органном концерте в
Филармонии, он преподавал вокал в музыкальном училище. В ранней молодости
меня дразнили монашкой именно за нежелание прыгать в койку с первым
встречным - а это, если верить средствам массовой истерии, стало едва ли не
нормой. Теперь это мое нежелание удивляет еще больше: "Послушай, ну мы же
взрослые люди!" Или я как-то специфически привлекаю именно постельных
террористов?
Так или иначе, повторять глупые ошибки желания нет, а принц где-то
подзадержался. Ну и ладно.
И все-таки вздох мне не послышался!
Я взяла кроссовки за задники и поднесла к лицу.
- Это вы пыхтите? - спросила небрежно.
- Мы. Или я? Как лучше сказать?
Захныкав, я рухнула на банкетку.
- Эй, не плачь, - попросили кроссовки. - Ну пожалуйста.
- Дурдом! - простонала я. - Да-да, это не я плачу, это дурдом по мне
плачет. Я сижу тут и беседую со своими кроссовками. И еще должна решить
филологическую проблему, в каком числе к ним обращаться. Может, у вас и пол
имеется?
- Знаешь, обращайся лучше в единственном числе. А пол... Раньше был,
это я знаю точно. Только вот не помню, какой.
- Ну хватит! Этого я уже не вынесу! - я достаточно грубо бросила
кроссовки под вешалку, от чего они обиженно хрюкнули. - У них, видите ли,
раньше пол был. Это, надо понимать, реинкарнация такая неудачная
приключилась. Был человек - стали кроссовки. Обхохочешься! Скорее поверю,
что действительно на голову охромела.
Я ушла на кухню. И дверь за собой захлопнула. Чтобы не слышать, если он
опять начнут балаболить.
А может, просто выбросить их - и все?
Игольчатый кристалл вспыхивал и переливался всеми цветами радуги.
Сладко и дурманяще пахли сухие травы, сгорающие на маленьком треножнике.
Тихая ритмичная музыка завораживала, непонятные, странные слова плавили
сознание и вели его туда, где все земное становится ненужным.
В центре пятиугольника, очерченного горящими черным свечами, на
металлической подставке стояла отрезанная голова старика. Седые волосы на
голове слиплись от запекшейся крови, темные сморщенные веки были закрыты, а